Девушка неверующе смотрела на меня и прохрипела:
— Ты что наделала??? Там наркотик! Я… да я… Мой отец…
— Правда?! Ай-яй-яй!!! Прости, не знала. Мне показалось, что ты пить хочешь, — невинно произнесла я, пытаясь выглядеть ангелом, вытирая ручки сухими салфетками и кидая их в мусорный бак.
— Я тебя посажу! — заорала она.
— Не волнуйся. Не сможешь! Я проконсультировалась по этому вопросу. Это твой наркотик, который ты не единожды применяла… на хороших девочках. А то, что кошка угодила в свою мышеловку, это не мои проблемы. Ну а я… рядышком стояла… сочувствовала. Поэтому… когда начнешь веселить народ, помни о бумеранге. И советую тусоваться около… сортира. На всякий случай.
Любезно проговорила, сверкая улыбочкой, и спокойно открыла дверь. Вновь повернулась к ней и заметила:
— И еще… ты платюшко замарала. Нехорошо как-то на засранку смотреть в такой праздник! Пошоркай малость, а то фотки неудачными выйдут.
Только прикрыла дверь, как услышала ужасный визг и звук разбитого стекла. Расстроилась видно
Девушка, стоящая рядом, ожидая очереди, схватилась за грудь и прошептала:
— Что-то случилось? Там…
— Советую найти другое место для поправляшек и другого. Там девушку… рвет… так, что она воет от того, как ей плохо.
Фея сочувственно посмотрела на дверь и пробормотала:
— Тогда пойду на другой этаж.
Кивнула ей и, поправив платье, направилась на второй этаж.
«Что же… осталось последнее…»
Шествуя в коридоре, остановилась, замечая перед дверью в общий зал Артура, беседующего с высоким мужчиной солидной внешности. Он увидел меня и сразу же окинул с головы до пят тяжелым, голодным взглядом, отчего стало не по себе.
На меня так еще не смотрели. Никто кроме него. Приятно, но не нужно… в сложившейся ситуации, но грех не воспользоваться.
Улыбнулась самой хитрой улыбкой (сексуальной вот не получилось), и медленно направилась чуть дальше в закуток за дальнюю колонну.
Сердце стучало как бешеное и я, закусив губу, ждала. Чувствовала себя влюбленной дурой, хотя таковой себя не считала.
Послышались шаги, и увидела Артура. Он медленно шел ко мне, и с каждым шагом в его глазах появлялась твердая уверенность в своих действиях, что это пугало. Как только Львов оказался напротив меня, без слов потянул на себя и поцеловал.
Невыносимо сладко, невероятно горячо, стихийно и бешено, выкидывая меня за грань обыденного, растворяя в удовольствии. Целовались как безумные, дыша только маленькими урывками, не желая прерываться на долго. И понимая, что увлеклась, оттолкнула принца.
Грудь тяжело поднималась и опускалась. Слова застряли на полпути. Собравшись, посмотрела в его темно-синие глаза, и прохрипела:
— Я тут подумала и решила, что пора заканчивать заниматься фигней и наконец-то вести себя правильно.
Львов прищурился и с ледяной интонацией уточнил:
— И как это?
— Как?! — спокойно, насколько могла, проговорила, а потом направилась к нему и положив ручки на его мускулистую грудь, которая ощущалась отлично, несмотря на одежду, выдала: — Очень просто! Ты тусуешься со своей тварью Олесей, а я… со своим Сашенькой. Так что — пока.
Выдала и направилась вперед, но недалеко. Через мгновение этот варвар дернул меня к себе, разворачивая лицом к лицу, что я ему позволила. Подняла бровь вверх, давая попытку объясниться.
Сказать, что принц был зол, это ничего не сказать. Просто в бешенстве, судя по тому, как он пялился на меня.
«Мог бы убить взглядом, прибил бы. Однозначно!»
— Что за бред? Ты что гонишь? — рявкнул он, не желая понимать мои слова.
— Ну почему же… пообщались, и нормально. На том и закончим! — как можно резче выдала я.
— Кристина, ты говори, да не заговаривайся.
— Ну что ты… я серьезно, — выдохнула и оттолкнула, выставляя руку вперед, так как он вновь пошел на меня. — И советую ручки держать при себе, чтобы не провоцировать меня.
— Кристина! — рявкнул он, сжимая кулаки.
— Ты… не мой принц, я спортсменами увлекаюсь, — буркнула и направилась вперед.
Оказавшись у столика, посмотрела на вход. В это время в зал вошел Артур, как коршун, поглядывая по сторонам в поисках меня.
— Саня, поднимайся! — крикнула я Соловьеву, и как только он поднялся, поцеловала его, заставляя себя делать это с особым усердием.
Нужно отдать должное Соловьеву, все отлично сделал за меня, хотя чувствовал, как я напряжена. Ну а для всех это был красивый, страстный поцелуй.