Но разве удивительно, что мы победили, что мы сохранили гордость, что, когда тысячные армии мадьяр, лангобардов, авар, булгар или турок подступали к нашим границам, мы отбивали их нападение? Странно ли, что Арпад со своим несметным войском пошел на нас, но на границе получил отпор и завоевать нас не смог? И, отступив на восток, мадьяры признали секеев родственным народом. И вот уже многие века нам доверяют охранять границы с турецкой землей. А охрана границы — дело бесконечно трудное, ибо, как говорят сами турки: «И вода порой спит, но враг — никогда». Какой обитающий здесь из четырех народов охотнее нас принял бы «кровавый меч» и встал под королевские знамена? А когда был искуплен великий позор моего народа, позор Косова поля, когда валахи и мадьяры не устояли под натиском турок? Кто же, как не один из воевод моего рода, пересек Дунай, собрал войско и разбил турок на их земле? Это был достойный представитель рода Дракулы! Но случилась беда: когда он пал, его подлый брат продался туркам и навлек на свой народ позор рабства! Но разве не Дракулой был тот, кто позже, вдохновленный своим предком, собирал воинство и переправлялся через Дунай в турецкую землю, а когда терпел поражение и возвращался один, то опять и опять собирал воинов, ибо знал, что только он сможет добиться победы? О нем говорили, что он думает лишь о себе. Ничего подобного! Чего стоят простолюдины без предводителя? Как заканчивается война, если нет мозгов и храброго сердца, чтобы вести ее? И снова, когда после битвы при Мохаче, мы сбросили венгерское ярмо, представители рода Дракулы не остались в стороне, ибо наш дух не может смириться с потерей свободы. Ах, молодой человек, секеи — и Дракула, как кровь их сердца, их ум и их меч, — могут похвастаться, что достигли таких высот, на какие никогда не поднимутся ни Габсбурги, ни Романовы. Но времена войн прошли. Сейчас, в дни позорного мира, кровь считают слишком драгоценной, а славные деяния великих родов превратились в легенды. Но теперь… я хочу задать вам несколько вопросов по юридической части и по делопроизводству.
Харкер. Надеюсь, я оправдаю ваше доверие, тем более что вижу здесь множество книг по юриспруденции.
Дракула. Первый вопрос. Можно ли в Англии иметь одновременно двух или даже большее число стряпчих?
Харкер. При желании можно и целую дюжину, но было бы неразумно иметь более одного по одному делу, так как суд рассматривает только одно дело зараз, а смена поверенного будет работать против вас.
Дракула. Будут ли какие-либо затруднения, если один поверенный, скажем, занимается моими банковскими операциями, а другой — сопровождает груз, к примеру когда требуется помощь непосредственно на месте, а поверенный по банковским операциям далеко. Поясню. Ваш и мой друг мистер Хаукинс, не выходя из-под сени вашего изумительного собора в Эксетере, который, заметьте, находится вдалеке от Лондона, покупает для меня при вашем посредничестве дом в окрестностях Лондона. Отлично! Позвольте, скажу начистоту, чтобы вам не показалось странным, что я не обратился к одному из лондонских поверенных. Я руководствовался тем, что стряпчий должен действовать исключительно в моих, а не в чьих-либо еще интересах. А лондонский поверенный, вполне вероятно, не забыл бы и себя, и своих друзей. Поэтому я и искал стряпчего, который все свое внимание уделил бы исключительно мне. А теперь, предположим, мне, человеку занятому, требуется отправить морем товары, скажем, в Ньюкасл, Дарем, Харидж или Дувр. Разве не проще поручить такое дело поверенному в месте разгрузки товара?
Харкер. Да, конечно, это довольно просто, но у нас, стряпчих, у каждого имеется сеть агентов. И работа на месте может быть выполнена по поручению другого стряпчего. Это делается для того, чтобы клиент, отдав себя в руки одного поверенного, мог больше не беспокоиться о том, что его указания не будут выполнены.
Дракула. Но смогу ли я сам вести дело? Или это не так?
Харкер. Разумеется, сможете. Так нередко поступают люди, не желающие, чтобы кому бы то ни было стало известно их дело во всех деталях.
Дракула. Прекрасно! Теперь мне хотелось бы задать ряд вопросов о способах оформления поручительства на сопровождение груза и о затруднениях, которые могут возникнуть, но которые можно избежать, если об этом позаботиться заранее.
Харкер. Из вас получился бы замечательный стряпчий: нет ничего такого, о чем вы не подумали бы или не предусмотрели заранее. Для человека, который никогда не был в Англии и который, очевидно, имел с нашей страной не много дел, ваши познания просто поразительны.
Дракула. С тех пор как вы приехали сюда, вы писали мистеру Хаукинсу или кому-либо вообще?
Харкер. Гм… пока что я не знаю, каким образом можно послать отсюда письмо.
Дракула. Тогда напишите сейчас, мой юный друг, напишите нашему другу или кому-либо другому и сообщите, если, разумеется, вы согласны, что пробудете у меня еще месяц, начиная с нынешнего дня.
Харкер. Вы хотите, чтобы я остался на столь долгий срок?
Дракула. Я прямо жажду этого! Нет! Я не приму отказа. Когда ваш хозяин — наниматель, если хотите, — направил вас сюда представлять его, он имел в виду, что будут учитываться мои интересы. Я никого не принуждал к этому. Разве не так?
Харкер (в сторону).В конце концов, я действую от лица мистера Хаукинса, а не от своего, и мне следует думать о нем, а не о себе.
Дракула. И умоляю вас, мой добрый юный друг, не касайтесь в ваших письмах никаких вопросов, помимо деловых. Пожалуйста, не заставляйте ваших друзей сомневаться в том, что вы в добром здравии и хотите вернуться домой. Разве не так?
Дракула и Харкер пишут короткие письма. Граф ненадолго выходит из комнаты, и Харкер читает надписи на конвертах, оставленных на столе.
Харкер (читает).«Самуэлю Ф. Биллингтону, номер седьмой, Кресент, Уитби; господину Лёйтнеру, Варна, Кауттс и компания, Лондон; господам Клопшток и Биллройт, банкирам, Будапешт».
Входит Дракула.
Дракула. Верю, вы простите, но нынешним вечером у меня много дел. Надеюсь, вы найдете все, что пожелаете. И позвольте дать вам совет, мой дорогой юный друг, нет, позвольте предостеречь вас со всей серьезностью: если случится вам покинуть эти комнаты, ни в коем случае не ложитесь спать в других помещениях этого замка. Он старый и хранит много самых разных воспоминаний, и тем, кто поступает глупо, снятся весьма плохие сны. Будьте осторожны! Случись так, что сон или что-то похожее на сон начнет одолевать вас, сразу поспешите в вашу спальню или сюда. Если же вы не будете осторожны в этом отношении, вы… (Делает жест, словно умывает руки.)
Граф выходит из комнаты.
Харкер. Этот замок — настоящая тюрьма, а я — пленник. Сегодня ночью я обязательно выслежу его!
Сцена четвертая
Стена замка.
Харкер виден выглядывающим из верхнего узкого окна. Из окна ниже показывается голова графа. Постепенно появляется целиком, ползет вниз лицом к стене и исчезает в темноте.
Харкер. Что же это за человек или существо, походящее на человека? Я чувствую, как ужас этого места одолевает меня; я охвачен страхом, жутким страхом, и нет от него спасения. Ужас поглотил меня, и я не осмеливаюсь подумать о…
Сцена пятая
Гостиная.
Просторная комната с большими окнами, через которые струится лунный свет, старинная мебель изъедена молью и покрыта пылью. Харкер ложится на софу.
Харкер. Здесь я смогу отдохнуть. Повезло, что дверь в это крыло только казалась запертой. (Дремлет.)
Прямо из лунного света возникают фигуры трех молодых женщин и окружают его.
Первая женщина. Давай же! Ты первая, а мы за тобой Право начать твое.
Вторая женщина. Он молод и силен, поцелуев хватит на всех.
Внезапно появляется граф и, схватив за шею женщину, которая уже прижалась губами к горлу Харкера, отбрасывает ее прочь.