20 мая. Вот уже четыре дня, как я в Нормандии. Не считая кратких прогулок, все время посвящаю работе. Декрет о жизни почти не затронул крестьян. Даже старики получили по двадцать пять дней в месяц. Чтобы закончить главу, мне понадобился дополнительный день, — и я попросил старого крестьянина уступить мне талое. Он полюбопытствовал, каковы парижские цены. Я сказал, что там талон продают по двести франков. «Вы что, смеетесь надо мною?! — воскликнул он. — У нас свинья стоит дороже!» Сделка не состоялась. Завтра после обеда вернусь в Париж, хочу умереть в своей кровати.
3 июня. Вот так приключение! Поезд опоздал, временная смерть застигла меня, когда мы подъезжали к Парижу. Я вернулся к жизни в том же купе, увы, нагишом, но вагон уже стоял на запасном пути в Нанте. Сколько неприятностей! Сколько хлопот! Я до сих пор болен. По счастью, ехал с приятелем, который отправил мою одежду домой.
4 июня. Встретил Медину Баден — актрису из «Арго». Она рассказала мне невероятную историю. Поклонники Мелины во что бы то ни стало хотели отдать ей часть своей жизни, и Мелина к 15 мая стала обладательницей двадцати одного талона. Она утверждает, что использовала все талоны, иначе говоря, прожила в этом месяце тридцать шесть дней. Пришлось отделаться шуткой:
— Месяц май, который в угоду вам удлинился на пять дней, поистине галантный месяц.
Мелина была возмущена моим скептицизмом. Подозреваю, что у нее слегка помутился рассудок.
11 июня. Драма у Рокантонов. Только сегодня узнал об этом. 15 мая Люсетта принимала своего белобрысого. Ровно в полночь оба погрузились в небытие. Они вернулись к жизни в той же кровати, но не одни — между ними лежал воскресший Рокантон. Люсетта и блондинчик сделали вид, что незнакомы, однако Рокантон считает это маловероятным.
12 июня. Стоимость талонов достигла астрономических цифр, их не купишь дешевле чем по пятьсот франков за штуку. Видимо, бедняки стали больше дорожить жизнью, а богачи и подавно. В начале месяца купил десять талонов по двести франков, а назавтра получил письмо от дядюшки Пьера из Орлеана. В нем лежали еще девять талонов. У бедняги припадок ревматизма, и он решил дождаться облегчения в небытии. Итак, я обладатель девятнадцати талонов. В месяце тридцать дней. У меня пять лишних. Легко смогу их продать.
15 июня. Меня навестил Малефруа. Он в отличном настроении. То, что люди платят огромные деньги за право жить, как он, — полный месяц, вернуло ему утраченный оптимизм. Наконец-то до него дошло, что судьба «привилегированных» достойна зависти.
20 июня. Работаю не покладая рук. Если верить молве, Мелина Баден вовсе не сумасшедшая. Есть и другие люди, которые воображают, что прошили в мае больше чем тридцать один день. Несколько человек говорили мне об этом. Всегда найдутся простаки, готовые верить подобным небылицам.
22 июня. Желая отомстить Люсетте, Рокантон пошел на черный рынок и купил талонов на десять тысяч франков — для себя одного. Его жена вот уже десять дней в небытии. Кажется, Рокантон раскаивается в своей жестокости. Одиночество гнетет его; он так осунулся, что сам на себя не похож.
27 июня. Басня о том, что для некоторых избранников месяц май продлен, подтверждается. Лавердон, человек, заслуживающий доверия, убеждал меня, что в мае лично он прожил тридцать пять дней. Опасаюсь, что паек на жизнь сведет всех с ума.
28 июня. Надо признать, что понятие времени еще не исследовано до конца. Сущая головоломка! Вчера утром купил газету. Она была датирована 31 июня.
— Вот оно что! — говорю я. — Значит, в июне тридцать один день!
Продавщица, которую я знаю много лет, смотрит на меня с недоумением. Просматриваю газетные заголовки: «Господин Черчилль отбывает в Нью-Йорк между тридцать девятым и сорок пятым июня», - а на улице слышу, как один прохожий говорит другому:
— Я должен быть в Орлеане не позже тридцать седьмого числа!
Иду дальше, встречаю Бонриважа, глаза его блуждают. Он поделился со мной своими тревогами; я постарался ободрить его. Ничего не поделаешь! К концу дня сделал ценное наблюдение: те, кто живет не по талонам, не подозревают, что течение времени нарушено, а люди, сбитые с толку, подобно мне, поверили россказням о продлении июня. Малефруа, с которым я поделился своими сомнениями, не понял ничего и решил, что я попросту свихнулся. Но что мне теперь до этих отвлеченных мудрствований. Со вчерашнего вечера влюблен, отчаянно влюблен. Познакомился с ней у Малефруа. Любовь с первого взгляда! О несравненная Элиза!
34 июня. Видел Элизу вчера и сегодня. Именно о такой женщине я мечтал всю жизнь. Мы обручились. Завтра она на три недели уезжает в неоккупированную зону. Решили повенчаться, когда Элиза вернется. Я слишком счастлив, чтобы беседовать об этом с дневником.
35 июня. Проводил Элизу на вокзал. Садясь в поезд, она сказала:
— Я приложу все усилия, чтоб вернуться не позже шестидесятого июня!
Поразмыслив над ее обещанием, встревожился. Ведь я сегодня истратил последний талон. Какое число будет у меня завтра?
1 июля. Люди, с которыми я заговариваю о 35 июня, не понимают меня. Эти пять добавочных дней прошли мимо их сознания. По счастью, есть и такие, которые прожили эти дни и в курсе дела. Как занятно! У меня вчера было 35 июня, а у них 32-е или 43-е. В ресторане встретил человека, который дожил до 66 июня. Видимо, у него был неплохой запас талонов!
2 июля. Будучи уверен, что Элиза в отъезде, не напоминал ей о себе. Но какое-то смутное беспокойство все же заставило меня позвонить ей. Элиза заявила, что знать меня не знает и никогда не видела. Я пытался доказать ей, что она провела со мной упоительные дни; пусть она не сомневается в этом! Мои слова ее позабавили, но не убедили. Элиза согласилась встретиться со мной в четверг. Я смертельно встревожен.
4 июля. Все газеты полны «Аферой с талонами». Это самый крупный скандал в нынешнем сезоне. Состоятельные люди скупали талоны в огромном количестве, и благодаря этому экономия продуктов сведена к нулю. Некоторые случаи вызывают законное негодование. Говорят, что мультимиллионер мосье Вадэ с 30 июня до 1 июля прожил тысячу девятьсот шестьдесят семь дней — итого: пять лет и четыре месяца — сущая безделица! Беседовал с известным философом Ивом Мироно. Он объяснил мне, что каждый индивидуум живет миллиарды лет, но в этой бесконечности сознание запечатлевает лишь отрывочные; чередующиеся видения, из которых складывается жизнь человека. Он высказал еще много тонких соображений, но я не понял их. Правда, голова моя была занята другим. Завтра увижу Элизу.
5 июля. Видел Элизу! Увы! Все потеряно, мне не на что надеяться! Она не усомнилась в искренности моих слов. Я так взывал к ее памяти, что растрогал се. Однако мне не удалось разбудить в Элизе ни ответной нежности, ни прежнего влечения. Напрасное красноречие! Подозреваю, что она предпочла Малефруа. Неужели вспышка страсти, овладевшая нами в памятный вечер 31 июня, — только случайная, минутная прихоть? Где же оно, родство душ? Жестоко страдаю. Надеюсь, из этого страдания родится книга, которая сделает меня богатым.
6 июля. Новый декрет. Талоны на жизнь отменены. Но мне все равно.
ЧЕХОСЛОВАКИЯ
ВАЦЛАВ КАЙДОШ
ОПЫТ
Корабль, из которого он был выброшен в пространство, уже затерялся среди звезд, и теперь тут были только он в своем серебристом футляре и холодный простор вокруг. Он скользил по ведущему его незримому лучу, ощущал волнение при взгляде на сине-зеленый шар, закрывающий уже свыше двух третей черного неба. Шар был посредине сплюснут и лучился холодным, жемчужным сиянием. Над темными пятнами океанов плыла разорванная вата облаков. Специалисты говорили, что в атмосфере планеты содержится много кислорода. Мефи закрыл глаза и поддался приятному ощущению падения.