Итак, Умник является ко мне домой. Рассеянно вертит рукоятку приемника и разглядывает мои книжные полки. Мои крепостные стены, мою защиту от помешательства.
— У тебя много художественной литературы, — заключает он.
— И что?
— А то, что все это — выдуманные истории про выдуманных людей.
— И?
— И значит, в них написаны одни враки. Установить их подлинность нельзя.
— Зато можно установить их количество, — парирую я. — А это важнее.
Для кого-то, может, и важнее — только, кажется, не для Умника.
— Почему ты в черном? — интересуется он.
— Просто так, — говорю. Потом добавляю: — Не знаю. Траур.
— А-а. Я решил, ты притягиваешь солнечные лучи, чтобы теплее было.
— Нет.
— Ну, ты уже подумал насчет конспекта?
— Подумал.
— И?
— Если мы выясним то, что ты хочешь…
— Ну? — торопит Умник.
— Что тогда? Оно и правда нам поможет?
— Может, да. А может, нет.
— Давай-ка я выражусь яснее, Ум. Хворь убила сначала моих родителей, потом — брата. Я жажду мести. Ты сможешь ее организовать? Сможешь убить Хворь?
— Попробую, — откликается Умник.
Уже неплохо.
Я вижу сны про Хворь. Иногда она принимает образ человека. Фигура в ОЗК, внутри которого нет ничего, только слепящий глаза свет.
Я знаю, почему возвеличил Хворь до разумного существа. Разве можно поверить, что нас уничтожает совсем крошечное создание? Микроб. Разве можно понять, как такая малость, начинавшаяся с ерундовых слухов, с брошенной невзначай новости, за каких-нибудь несколько месяцев стерла мир в порошок? С того дня, когда в больницу Ленокс-Хилл обратился мужчина с жалобами на боль в груди, прошло всего два года. Хворь охватила больницу за один-единственный день, а круг контактов «нулевого пациента» стал подобен огромной ране, которая во все стороны кровоточила инфекцией. Стоило найти первого из этого списка, как всплывал кто-то другой, потом третий, за ним еще один, и вскоре стало ясно — изолировать больных бесполезно.
Хворь семимильными шагами прокладывала себе дорогу прочь из Нью-Йорка, вдоль всего Восточного побережья, в глубь страны к Калифорнии, и казалось, она — какой-то исполинский организм, самостоятельная единица со своими собственными целями и устремлениями. На самом же деле, как нам объяснили, это был просто вирус, разрастающееся в геометрической прогрессии скопище мельчайших живых частиц, настолько раздробленных, что их и живыми-то можно назвать только с натяжкой.
Никто так и не понял природу этой дряни, и ничто не смогло ее остановить. Ни центры по контролю заболеваний, ни молитвы, ни карантин, ни экстренное заседание конгресса, ни военное положение. Один за другим угасли сначала Интернет, затем телевидение, затем радио. На смену им пришла истерия. К тому времени, как мы были полностью изолированы, во власти Хвори оказались Западное побережье, Канада и Южная Америка, появились первые зараженные в Европе и Китае. А еще через месяц все взрослые в Нью-Йорке умерли. И дети тоже.
Мама держалась довольно долго и протянула бы, думаю, еще, будь жив папа. Вряд ли она верила в то, что воссоединится с ним на небесах — разве что в общефилософском смысле; просто у нее не осталось причин задерживаться на нашей вечеринке. Нам с Вашингом мама говорила, что себя ей не жаль, она прожила хорошую жизнь. А вот при мысли о нашей судьбе ее сердце рвалось на части.
Сколько же раз в прошлом я мечтал, чтобы родители от меня отвяли! Сейчас при воспоминании об этом становится тошно.
«Чикита» ждет нас в крытой галерее у входа в бывший юридический колледж нью-йоркского университета.
«Чикита» — пикап, «Форд F-150». У нее пуленепробиваемые стекла, усиленный кузов, в покрышки накачан силикон: так колеса не спускают при наезде на гвоздь или при обстреле. Спасибо Умнику с Вашингом.
Двери и кузов испещрены эмблемами и надписями. «ПРОШЛО ДНЕЙ С ПОСЛЕДНЕЙ АВАРИИ: 0 …ПЕРЕПИХНЕМСЯ?.. ТЫ ЭТО ЧИТАЕШЬ? ПОЗДРАВЛЯЮ, ЗНАЧИТ, ТЫ УЖЕ ПОКОЙНИК». На приборном щитке — фигурки качающего головой Будды, изображения святого Христофора и гавайских танцовщиц. За сиденьями — канистры с бензином.
Ключи хранятся у генералиссимуса. А значит, «Чикита» — моя тачка.
Умник стаскивает брезент с крупнокалиберного пулемета М2 и внимательно его осматривает. М2 мы обнаружили одним прекрасным днем, когда рыскали по Гринвич-Виллиджу в поисках чего-нибудь полезного. Купивший его чудак, видимо, собирался расстрелять весь квартал, да не сложилось.
Еще мы сегодня позаимствовали кое-какое оружие у дневной вахты, тем самым несколько ослабив защиту клана.