Краска на крыше обгорела, в черном пятне — расплавленная соска.
Под ногами у меня валяется кукла, а в ее рюкзачке обнаруживается невзорвавшаяся М-80 — пока она к нам летела, фитиль погас.
Выбрасываю из кабины стреляные гильзы, проверяю пулемет. Донна — молодец.
Что ж, все неплохо, пойду взгляну, как дела у Пифии с Умником.
Внутри, конечно, полный разгром. Во время Хвори в аптеках было настоящее столпотворение. Поначалу охранникам еще удавалось выстраивать посетителей в очереди, но потом начались драки. Сейчас в каждой аптеке найдется парочка бедняг, умерших от огнестрельной раны или от тяжелого удара по голове. Вот и здесь я пулей пролетаю мимо скелета, сжимающего в руке бутылочку «Найквила».
Когда закончилась Хворь, началось мародерство. Из больниц и аптек выносили любые наркотические препараты. Даже не мечтайте достать сейчас оксикодон или «Робитуссин». Некоторые предприимчивые граждане организовали на Манхэттене небольшие метамфетаминовые лаборатории, так что «Судафеда» тоже днем с огнем не сыщешь.
Я пробираюсь, как в густой траве, в куче вывернутого с полок товара. Памперсы, слабительные, зубные щетки, стельки, ошейники для собак, лекарства от изжоги, презервативы, очки, флоссы, помада, кухонные разделочные доски из экологически чистых материалов. Хлам.
Ни Пифии, ни Умника не видно.
Сворачиваю к прилавку. За ним стоит автомат выдачи таблеток — шкафчик со множеством ячеек, откуда клиентам насыпали нужное количество препарата. Иногда эти автоматы остаются целыми-невредимыми: мародеры часто так взвинчены, что обращают внимание только на коробки с вожделенными надписями. А ведь именно здесь, за прилавком, фармацевты хранили самые востребованные лекарства.
В одной из ячеек лежат полупрозрачные оранжевые капсулы. «Аддерал».
«Аддералом» лечили синдром дефицита внимания. Школьникам их выписывали чуть ли не при каждом чихе. Препарат улучшает умственные способности, а в качестве побочного эффекта вызывает у «больного» ощущение собственной важности и эйфории — часа на четыре. Так что его перепродавали страждущим из-под полы.
Выгребаю из ячейки все таблетки.
На боковой полке под грудой мусора нахожу мазь «Бактробан». Сую в карман и возвращаюсь к «Чиките».
Вдруг в просвете между стеллажами замечаю Пифию. Она стоит у стены и плачет.
— Ты поранилась? — спрашивает Умник. В руках у него упаковки с батарейками.
— Нет. Просто… испугалась, что вы меня бросите.
— Так Питер же тебя удержал. — Умник в недоумении.
— А если бы не удержал? — всхлипывает Пифия. — Вы бы за мной вернулись?
— Ну… нет. Ты ведь все равно умерла бы. Зачем же и остальным погибать?
— А я бы за тобой вернулась! И за остальными тоже. И вы должны так делать.
— Понятно, — говорит он. Без всякого выражения.
Молодец. Умеет утешить.
Неужели между ними что-то есть? Тогда Умник дал маху.
Я, как обычно, даю себе обещание: признаться Донне в своих чувствах. Скоро.
Наверное, завтра.
Нет. Сегодня. Скажу ей сегодня. Завтра может и не быть. Вот только останусь с ней наедине.
Пойду отнесу Донне с Питером лекарства.
Глава 12
Пока я вожусь с его ухом, Питер скулит и ноет. Ну и неженки эти мальчишки! Зато в кино — крутые дальше некуда. Что бы они запели, если б им пришлось выталкивать из своей задницы арбуз?
Говорят, именно на это похожа боль при родах.
Самой-то мне узнать не придется.
Так, выдавим «Бактробан», потом — особая фишка Донны! — суперклеем присобачим рваные остатки уха к хрящу. Залепим все клейкой лентой, и вуаля! Оригинальная перевязка ручной работы готова. Марта Стюарт со своим домоводством тихо отдыхает.
Джефферсона еще потряхивает после нашего маленького приключения на Юнион-сквер, поэтому за руль он пускает меня. Однако глаз не сводит — типа не сильно верит в мои водительские способности. Умник, Пифия и Питер устраиваются сзади. Когда Умник падает рядом с Пифией, та пулей перескакивает от него подальше, к другому борту. Чудеса прям.
После засады на Юнион я объезжаю Грамерси-парк и Мэдисон-сквер стороной. Эмпайр-стейт-билдинг оставляю слева. Хватит швырять на нас с крыш всякое дерьмо, а уж с сотого этажа, блин, — тем более не надо.
По пути встречаются одиночки. Ведут они себя по-разному. Кто-то ныряет в ближайший дверной проем. Кто-то не успевает и топает дальше по дороге. А парочка нам даже помахали.