— Поговорить с главным, — отзывается один из пришлых.
Блондин, лет семнадцать, голубые глаза, четкие скулы. Типичный квотербек. До Случившегося я таких не особенно любил. А теперь не люблю и подавно.
Весь автобус ждет, что скажет Вашинг. Но тот бросил меня отдуваться самостоятельно. Спасибо, брат.
Рывком подношу рупор назад ко рту. Ай! Надо будет попросить Умника приделать к горлышку что-нибудь мягкое.
— Ну, я — главный.
— Маловат ты для главного, — заявляет Скуластый. Наши взгляды скрещиваются сквозь пуленепробиваемое стекло.
— Я главный, ясно? Чего вам?
Но Скуластый не спешит переходить к делу. Он легко кланяется и, словно персонаж из «Игр престолов», нараспев произносит:
— Северная конфедерация приветствует клан Вашингтон-сквер. Мы — парламентеры.
Кто-то из моих бойцов прыскает. Похоже, гости услышали — разочарованно переглядываются. А чего они ждали? Церемониального ответа?
— «Парламентеры» означает… — открывает рот Скуластый.
— Мне известно, что означает «парламентеры», — обрываю я. — Сказал бы просто, что хотите поговорить.
— Хорошо. Мы хотим поговорить, ясно? Поговорить о деле.
Они тянут за веревку, уходящую им за спину, и перед нами вдруг появляется…
Свинья. Не какая-нибудь там симпатяга с хвостом-бубликом из детской книжки, а здоровая вонючая свинья.
Животный белок.
Как же они приволокли ее сюда аж с севера Манхэттена, через огромные вражеские территории? Выглядят «парламентеры» изрядно потрепанными, у одного, похоже, пулевое ранение. Во всяком случае, рука его болтается на перевязи, а кровь на ней еще не успела потемнеть. Недавняя стычка — возможно, возле Юнион-сквер. Утром я слышал стрельбу. Хотя стрельбу слышно каждое утро.
— О деле? Надеюсь, ты не замуж за свинью собрался? Хочешь в ходе «парламентских переговоров» попросить нашего благословения?
Скуластому я не нравлюсь, но у него — миссия, приходится терпеть.
— Почти, хитромудрый ты наш. Мы будем вам ее продавать.
— Понятно. Человек я здравомыслящий. Что вы за нее хотите?
— У этой свиньи куча наград, она с фермы Хансена, на севере штата, — принимается нахваливать товар гость. — По классификации Министерства сельского хозяйства — мясо высшей категории, по всем параметрам. Выше не бывает! Сертифицированная органика.
— Ты в курсе, что Министерства сельского хозяйства больше не существует? — интересуюсь я. — И что нам без разницы, органическая еда или нет?
— По барабану! Брат этой хрюшки был очень вкусным.
Я бросаю вопросительный взгляд на Фрэнка.
— На вид хороша, — пожимает плечами тот. — Большая, откормленная.
— Ладно, — кричу я Скуластому. — Тощевата, конечно, но поторговаться можно. Что вы за нее хотите?
Вот тут-то он меня и огорошивает.
— Двух девушек.
Немая пауза. На языке «Скайпа» здесь надо бы вставить смайлик с удивленно выпученными глазами.
— Повтори, пожалуйста.
Скуластый вновь переходит в режим «Властелина Колец» и отчетливо провозглашает:
— Мы готовы обменять свинью на двух особей женского пола.
Та-ак, детки, берем ручки и записываем новое слово: «сконфуженный».
— Ты имеешь в виду человеческих особей женского пола? — уточняю я.
Пришелец дергает плечом, мол — ну да, две девчонки за одну свинью, что такого?
Оживает моя рация.
— Джефферсон, чего он хочет? — доносится голос Донны. — Мне тут не слышно. Прием.
Думаю, нашей воинственной феминистке-снайперу лучше не знать о том, что эти социопаты предлагают обменять свинью на девушек (не самый лестный обменный курс, надо сказать). Я не отвечаю.
— Ал-ло-о-о! Что там у вас происходит? Прием.
— Я справлюсь сам, Донна, спасибо за поддержку. Прием.
Справлюсь, хм. А как? Пока не придумал. Девочки у бойниц выжидательно смотрят на меня.
— Эм-м… — Я прочищаю горло. — Блин, мужики, вы что несете? Если вам так одиноко, я, конечно, сочувствую, но…
— Девчонки у нас есть. Просто нужно больше, — вклинивается один из конфедератов, здоровяк с клюшкой для лакросса, в которую вставлена граната.
Почему, ну почему весь мир вокруг стал подозрительно напоминать антураж фильма «Безумный Макс»? Скуластый испепеляет здоровяка взглядом — видимо, недоволен, что кто-то из его свиты посмел открыть рот.
— Соратник прав, — заявляет Скуластый. — Девушек у нас много, и еды тоже. У нас всего много — электричества, проточной воды, чего душа пожелает. Косметики там, не знаю, разной. Смотри.
Он переводит глаза на девушку из своей группы, хорошенькую блондинку с сердитым лицом. Та выходит — точнее, ее выталкивают — вперед.