— Ясно. Поэтому конфедераты решили нас поработить. И забрать наше… имущество, — заключаю я. — Всем что-нибудь да нужно. Тоже мне новость.
— Не все так просто. Кто вырастил свинью? А молоко?
— Точно, в капучино.
— Вот-вот. Откуда молоко? С катастрофы прошло уже два года.
— Может, консервированное какое-нибудь? Или, помнишь, в коробках?
— Ультрапастеризованное молоко хранится не больше года, — качает головой Ум.
— Ладно. Значит, у конфедератов имеются коровы. И что?
— У них столько свиней, что есть даже лишние.
— Точно. Никто не предлагает на обмен то, чего у самих мало. — Кажется, до меня начинает доходить, куда клонит Умник.
Фрэнк работает как проклятый, стараясь выжать из огородика на Площади больше одного урожая, но нам все равно приходится искать еду в городе — да и та заканчивается.
Призраки выращивают овощи в Брайант-парке, однако без человечины им тоже пропитания не хватает.
Кроты под землей и вовсе голодают.
— У конфедератов есть фермы, — потрясенно говорю я. — Не просто маленькие участки то тут, то там. Не огороды. Крупные хозяйства. На севере, на Лонг-Айленде.
— Именно.
— А что, если эти фермы им не принадлежат? Вдруг конфедераты сами — торговые партнеры, или колония, или еще что-нибудь?
— Какая разница! — морщится Умник. — Тут главное…
— Главное, где вдоволь еды — там есть будущее, — перебиваю я.
Значит, еду можно запасать. Значит, можно жить.
Значит, можно начать все сначала.
Если.
Если Умник прав насчет Хвори. Если мы сумеем что-то придумать. Если доберемся до острова Плам. Если.
— Если разберемся с Хворью, Умник…
— Что тогда?
— Тогда решим вопрос с конфедератами.
— Как решим?
Да уж, наш клан против конфедератских тысяч… А мы, пятеро спасателей мира, — и вовсе щепка в океане.
С другого конца пещеры долетают музыка, смех, разговоры.
Вот бы и мне туда.
Меня разрывает от надежды и страха. Надежды на то, что это — не конец, и мы сумеем построить хорошее будущее. Может, оно получится даже лучше, чем прошлое.
Страха, что уже слишком поздно: даже если мы каким-то чудом и доживем до светлого будущего, нас утопит ненависть врагов.
Я устал. Нет сил плестись на звуки музыки. К тому же там Донна, мне захочется ее обнять, а нельзя. Зачем бередить душу?
«Мы не подходим друг другу», — шепчет сердце. Я мечтаю о будущем, Донна — о прошлом. И она меня не любит. Вот свой телефон — да, его любит. Постоянно заряжает и носит с собой, будто ждет звонка из прошлого.
Но я-то живу в настоящем.
Оставляю Умника крутить его любимое радио, иду к себе и падаю в постель. Может, встать? Может, в этот раз все будет по-другому?
Засыпаю.
Во сне слышу непрерывный шум помех из поломанного Умникова радио. Неожиданно сквозь треск и шипение пробивается голос. Я открываю глаза, вижу Умника — он щелкает переключателями, голос пропадает, и снова одни помехи.
Нереально крупные — страдающие ожирением — капли дождя стучат по металлической крыше.
Пищит мышь.
И тут я просыпаюсь. Меня трясет Питер.
— Что?
Капли дождя — это выстрелы, их звук эхом разносится по туннелям.
— Нас нашли, — говорит Питер.
Я вскакиваю, вены жаром опаляет адреналин. Остальные уже торопливо собирают вещи, их силуэты сереют за целлофаном.
Страх врывается в пещеру, как огонь, пожирая кислород. Несколько Кротов бегут на звуки стрельбы, но большинство удирает, бросив все пожитки. Некоторые застыли на месте, вцепившись друг в друга.
Подлетает Ратсо: глаза огромные, в руках винтовка.
— Уходите! — кричит он. — Выбирайтесь! Конфедераты нас нашли. Мы не сможем удерживать их долго.
Сбежать? Бросить Кротов? Ну уж нет.
— Ратсо, нужен боковой туннель. Можешь вывести нас в тыл к конфедератам? Мы увлечем их в другую сторону. Дай своим людям возможность спастись.
Он сосредоточенно кивает. Машет, зовет за собой. Из вагона выскакивают близнецы и с оружием на изготовку спешат навстречу конфедератам. Девушка-гот и Ратсо обмениваются взглядом.
Ратсо подводит нас к скрипучей двери, за которой открывается лестница вниз. Скатываемся по грязным ступеням, попадаем в какой-то вспомогательный коридор. Включаю налобный фонарь и еле поспеваю за Ратсо — он мчится, будто по освещенной трассе.
Лестница вверх, струя холодного воздуха и множество рельсов. Похоже, мы теперь у конфедератов за спиной: стрельба доносится с другой стороны.
— Так, — говорит Ратсо. — Что дальше?
Я задерживаю дыхание, пытаясь замедлить сердцебиение.