К тому же погубить такую красавицу почему-то кажется преступлением.
Душевные терзания ставят меня в очень невыгодное положение. Девушку нужно воспринимать как угрозу, как любого другого врага, но стряхнуть наваждение не получается.
Представляю, как возмутилась бы Донна.
— Сделай два шага вперед и остановись, — приказывает блондинка.
Подчиняюсь.
Мое оружие теперь сзади, а девушка по-прежнему далеко, в добрых трех метрах. Пробую подсчитать, сколько выстрелов она успеет сделать, пока я до нее добегу. Много.
Она внимательно осматривает меня с ног до головы.
— Ну, — не выдерживаю я. — Делай, что собиралась.
— Где остальные? — спрашивает блондинка.
— Какие остальные?
— Не гони! Я знаю, с тобой было еще четверо. Две телки… — Она обрывает сама себя. — Две девушки и два парня. Еще Крот. Где они прячутся? — Она кричит в темноту за моей спиной: — Только дернетесь, я его убью!
— Мы разделились.
— Не повезло им.
— Повезло больше, чем мне, — возражаю я.
— Не-а. Наоборот. — Девушка сдувает с глаз волосы. — Ладно. Давай договариваться.
— А?
— Я спасаю твою шкуру от своих — от конфедератов. Взамен ты принимаешь меня в ваш клан.
— И что это будет за клан? — осторожно интересуюсь я.
— На Вашингтон-сквер, естественно.
— Откуда ты знаешь? — Вопрос повисает в воздухе, и я добавляю: — Не могу обещать.
— Почему? Я думала, ты у них главный.
Наконец я ее узнал. Она была с конфедератами, когда те явились к нам со свиньей. Это та самая девушка, которую Скуластый призывал рассказать, как классно живется в их вотчине.
Слева над губой у нее действительно синяк, который тогда прятался под тональным кремом.
— Ты что делаешь? — спрашивает вдруг блондинка.
— В смысле?
— Пялишься на меня? Зацениваешь?
— Нет! — возмущаюсь я.
Дурацкий вопрос в такой ситуации. К тому же заценивал я ее не только что, а чуть раньше.
— Господи, — вздыхает она. — Мальчишки…
Красная точка на мгновенье с меня спрыгивает, и я делаю рывок. Валю красотку на пол — выстрелить она не успевает, — и хватаю за руку. Отберу оружие и сбегу, попробую отыскать своих.
Она обвивает меня ногой, заезжает локтем в горло и бьет головой в нос. В глазах вспыхивает жгучая боль, в ушах раздается хруст. Но ее запястья я не выпускаю, и девица нажимает спусковой крючок на пистолете. Пули летят в темноту. Держу ее, держу крепко.
Конфедератка сильнее, чем можно было предположить, и ситуация выглядит патовой. Какое-то время мы молча боремся, слышно только наше хриплое дыхание.
Внезапно ее губы оказываются поверх моих.
Что?!
Я не сразу понимаю, кусается она или целует. Кажется, последнее.
Наши тела продолжают схватку, а губы целуются — как такое может быть?
Ее нога по-прежнему меня обвивает, но уже как-то по-другому. Руки все еще воюют, однако по мере того, как к ним поступают сигналы от других частей тела, мышцы расслабляются. Пистолет с лязгом падает на платформу, и наши пальцы сплетаются, точно борющиеся осьминоги.
Свободная рука девушки ползет вниз по моей спине, замирает на копчике. Моя — повторяет то же движение по ее спине. Мы вжимаемся друг в друга.
Помню, однажды я пожаловался Вашингу, что так и умру девственником, а он сказал — такое предсказать невозможно, все может случиться в самый неожиданный момент. Как глупо…
И вот я занимаюсь сексом с девушкой, которая едва меня не пристрелила. Да, сравнивать мне не с чем, только это потрясающе. Как пир в разгар невероятного голода, как холодная газировка посреди жаркого дня. Ее маленький живот давит на меня сверху, язык ласкает, спина изгибается дугой, ступни упираются мне в ноги.
Слабый голосок внутри спрашивает: «А как же Донна?» — и почти сразу замолкает.
Ей все равно.
Глава 28
С вами такое бывало? Годами не замечаешь у себя под носом отличного парня, а как только осеняет — ба, да я же от него без ума! — происходит перестрелка, и вас разлучают кровожадные враги.
Знакомая история?
М-да.
Проходит вечность — наверно, около часа, — и мы останавливаемся передохнуть.
Перевариваю последние события, делаю отсечение: крики, бегство и вопли — в дальний отсек. На передний план — самое важное. Джефферсон.
В голову лезут ненужные мысли и зудят, зудят. Если б вчера вечером я его разбудила и рассказала о своих чувствах, может, в момент нападения мы были бы вместе; может, в бою он держался бы ко мне ближе, и я бы его не потеряла.