Я посмотрел на ожидающих отправления — нахмуренные лица с мешками под глазами говорили только о желании забить на все, вернуться домой и лечь спать. Мы так в универ до Кризиса ездили, с полпути часто возвращались. Глупо, нерационально, но в момент, когда понимаешь, что четыре пары ты просто не выдержишь, это решение кажется максимально продуманным. От ностальгических воспоминаний меня отвлек знакомый голос:
— Андрей, привет! Я твою наглую морду из соседнего вагона увидел. Ты чего улыбаешься?
— Привет, Денис. — Я повернулся к другу и честно ответил: — Да универ родной вспоминал, пары там, все дела…
— Ясно, — кивнул Дэн и тоскливо вздохнул. — А у вас свой пьяный дворик был?
— Обижаешь. — Я даже удивился такому вопросу. — Целых два, через дорогу и возле РГСУ. Так что ты мне таких вопросов больше не задавай!
— Обещаю, — кивнул Дэн.
Из динамиков поезда раздался голос:
— Уважаемые пассажиры, двери закрываются, поезд следует только до следующей станции.
Мы втиснулись в ближайший вагон, двери закрылись, и поезд стал набирать скорость, Дэн ухватился рукой за поручень, хитро прищурился:
— Андрей, а почему ты поверху не пошел? На специальном поезде захотел покататься?
— А мне тут кэпэпэшники службу безопасности в ночном клубе напоминают. — Я посмотрел на недоумевающего Дениса и пояснил: — Деревенском, разумеется.
Дэн заржал так, что все оставшееся время нашей недолгой поездки до «Комсомольской» на нас смотрел весь вагон.
«Комсомольская» почти не изменилась; после разочарования с вагоном я совсем не удивился, когда увидел простую станцию. Единственное, что прибавилось, так это выход из вагона на платформу через двери типа лифтовых. Я подобную систему видел только на нескольких станциях в Питере. Поезда, которые шли дальше, «Комсомольскую» проходили без остановки, а платформа оставалась закрытой от лишних глаз. Хотя ничего сверхтайного я на станции не увидел.
Нас встречали несколько человек в серой форме чистильщиков, они проводили огромную толпу добровольцев наверх. Я с интересом разглядывал интерьер, но ничего нового не увидел, с радиальной нас вывели наверх и повели к зданию Казанского вокзала. Тут один из огромных залов ожидания приспособили под конференц-зал. Просторное помещение было неплохо обставлено: несколько сотен стильных металлических стульев и довольно высокая платформа, на которой возвышался гигантский экран. Ух ты, может, фильм покажут? Пока добровольцы рассаживались по местам, я посматривал на лычки на камуфляжах бойцов. Кого тут только не было! Всего я насчитал примерно восемь-десять различных военных частей, в основном казаки-добровольцы и относительно немного чистильщиков. По званиям — рядовой и унтер-офицерский состав. Многие решили не пользоваться поездом, и наша группа оказалась самой малочисленной. Всего в конференц-зале собрались не менее тысячи человек, и скорее всего — это только ударная группа бронепоезда. Остальные отряды, очевидно, проходят инструктаж где-то еще. Не думаю, что власти выделят много войск на операцию: несмотря на все перспективы, о своей обороне нужно думать в первую очередь — гуков, бандитов и огромного количества самопровозглашенных боевых частей еще никто не отменял.
Собрание было недолгим — нас кратко ввели в курс дела, а на экране лишь показали маршрут нашего поезда. Полковник, проводивший инструктаж, лично для меня не сказал ничего нового. Десант расположится в шести бронированных вагонах, вооружение бронепоезда будет обслуживать специально подготовленная команда. Задача казаков — прикрытие на земле, в случае нападения и остановок поезда на станциях. Главной ударной силой послужит батальон профессиональных военных. Новгородцы окажутся под тройным прессом: с одной стороны, на их укрепленные позиции будут нападать наши союзники, с другой — диверсионные отряды чистильщиков займутся освобождением станций. А с третьей — ударный клин бронепоезда. План выглядел вполне сносным и легко выполнимым, тем более что наша задача была самой простой — сидеть в бронированном вагоне и изредка выходить на прикрытие. Прямо золото, а не работа. Кроме поезда по Октябрьской железной дороге пойдут бронедрезины, этакие тяжелые танки на рельсах, они будут сопровождать поезд. После общего инструктажа началось распределение по сотням. Нашу сотню добровольцев из Первого казачьего корпуса прикрепили к восьмому дополнительному вагону. После построения и распределения все сотни были направлены в депо к бронепоезду.
По дороге Дэн счастливо щурился и улыбался так, что, казалось, уже побывал в Питере и вернулся обратно. Повосхищавшись всем происходящим, он сказал: