Урядник опустил бинокль и резко бросил:
— Продолжайте движение! Идти на максимальной скорости! Черт знает, что здесь творилось.
— Есть! — откликнулся машинист.
Неожиданно из развалин станции взлетела аварийная ракета. Машинист обернулся к командиру. Добрынин с непроницаемым лицом сказал:
— Отставить движение! Приказываю остановиться. Будем искать выживших.
— А если это автономы?
— Если там автономы, то шансов у нас все равно нет, нам нечем обороняться, да и некому, по сути. — Урядник устало потер ладонями лицо. — А если свои, то мы сможем спасти хоть кого-нибудь. Тогда и узнаем, что произошло с Вишерой и где бронепоезд. Не зря же они пустили «аварийную».
Когда маленький поезд подошел к развалинам вокзала, урядник в сопровождении двух бойцов вышел из вагона. Он не боялся засады: автономы бы не стали ее устраивать из-за простейшей мишени, которую представлял собой маленький маневровый тепловоз с двумя вагонами, — расстреляли бы из гранатометов, и все. Хотя кто знает…
Из развалин вокзала раздался громкий крик:
— Казаки, вы?
— Свои! Вторая сотня! — крикнул урядник. — Выходите! Мы с Мстинского! Вороны в бою!
Как бы в ответ на клич московских бойцов из развалин вышел молодой казак. Когда он приблизился, урядник рассмотрел лычки вахмистра на камуфляже и козырнул первым:
— Урядник Добрынин.
— Вахмистр Ермолаев, — ответил, козыряя, казак и широко улыбнулся. — Как я рад видеть вас, мужики.
Глава 10
Прежде чем направить скутер вслед ушедшему бронепоезду, я все-таки решил заехать на станцию. Честно, не знаю, что меня на это подвигло. Я отнюдь не горел желанием возвращаться на «место преступления», но необъяснимая сила потянула меня туда. Я развернул свой новый транспорт и вернулся на это кладбище. Прошелся по развалинам — что хотел найти, и сам не знаю. Но именно тогда я и увидел приближающийся поезд. Командир остатков разбитого нового мстинского блокпоста оказался всего лишь в звании урядника. Единственный выживший из командного состава, он гнал свой маленький эшелон с ранеными за бронепоездом: другого выбора у них не было.
Я описал уряднику ситуацию в Малой Вишере, и поезд двинулся дальше. У нас была одна надежда — бронепоезд еще в бою. Далекий гром канонады был тому подтверждением.
Мы зашли с урядником в купе проводника. Добрынин опустился на лавку и, преодолевая слабость, тихо сказал:
— Вахмистр, ты старше по званию, принимай командование. Как видишь, офицеров не осталось, я ранен, связи нет, положение на станциях неизвестно. Осталась одна надежда — бронепоезд. У нас двадцать раненых, им нужна срочная помощь.
— Постой. — Я наклонился к уряднику: — Ты же понимаешь, что сейчас наш поезд подойдет к полю боя. Даже если мы успеем предупредить своих, то одно-два попадания — и от нас мокрого места не останется.
Мои слова услышал заглянувший в купе санитар.
— У нас несколько «трехсотых» в крайне тяжелом состоянии, — вмешался он. — Им нужна операция. Оба наших врача погибли, если в течение часа раненым не помочь, то из двадцати останется десять. В бронепоезде их можно спасти — там два медвагона, около десятка врачей и тридцать санитаров.
— Хорошо, я принимаю командование, — сказал я, и в тот же миг урядник Добрынин, словно потеряв опору, завалился набок. Мы с санитаром подхватили его и уложили поудобнее. — Что у него?
— Осколочное, — коротко бросил санитар. — Ему тоже операция нужна, но он говорил, что, пока к бронепоезду не дойдем, командование не сложит.
— Понятно. — Я прошел на тепловоз к машинистам, поприветствовал их, представился и скомандовал: — А теперь — полный ход! Выходите на связь с бронепоездом каждые пять минут, пока не ответят, к черту радиомолчание! Где мы находимся?
— Скоро подойдем к станции Гряды, — ответил второй машинист. — Она считается пустой, укрепления и здания отсутствуют, по ходу движения поезда там не останавливаются, после нее Чудово Московское.
— Очень хорошо, на Грядах не останавливаться, скорость на максимум. И что со связью? Когда свяжетесь с командованием бронепоезда?
— Есть связь, — отозвался второй машинист. — Я только что настроился, позывной бронепоезда «Красный»; у нас рация с блокпоста, ее позывной «Четвертый контроль».
— Соединяй! — приказал я.
Через несколько секунд сквозь шипение и треск послышалось:
— «Красный» слушает, прием. С кем я разговариваю?
— «Четвертый контроль». — Я решил сразу ввести командира бронепоезда в курс дела. — Четвертый контроль уничтожен. У нас трофейный тепловоз и два вагона, идем за вами. Как понял меня, прием?