— Нет, — я помотал головой и честно сказал: — Просто я тебя не знаю. Я не очень-то доверяю незнакомым людям, и ты обо мне ничего не знаешь. И душу перед тобой я открывать не собираюсь. Ты вообще не понимаешь ничего в ситуации, ты считаешь, что я сам подписался на эту разведку? Ты думаешь, мне в своем корпусе не сиделось? Мне вот просто так захотелось поубивать других? Да черта с два, я влип с этим бронепоездом, влип в полное дерьмо. И никто мне не поможет! Когда сидели на балконе, я проклинал тебя. Да! Да! Проклинал! За то, что ты сидишь, такой гордый, со своей медалью, а я ведь предатель, самый большой предатель. И друг мой оказался предателем, он бросил пост, и я вместе с ним. В этом бронепоезде вся сотня моя полегла, только я один и остался. Мне этот вечно улыбающийся Владислав уже осточертел, но, если бы не он, я бы уже валялся с пулей в затылке за то, что отряд свой бросил. И вот это — правильно. Но я хотел жить, потому и пошел к этим чистильщикам страны, мать их! Но тебе-то это зачем? Работал бы техником, ты же ни фига не понимаешь, тебя просто пристрелят, и всё! Всё!!! А Владислав новых наберет, таких же, как ты, дурачков. Которые думают, что пользу принесут своей стране! Ты думаешь, что, когда мы новгородских резали, мы пользу принесли? Ошибаешься. Давай иди отсюда подобру-поздорову, пока я тебе морду не начистил. Мне приказали — я буду участвовать, но вот брататься с тобой я не намерен. И плевать я хотел на твои истории, что ты там, как ты там.
— Знаешь, а мне Влад сразу сказал, что ты на меня еще гнать будешь, — с легкой усмешкой сказал Артем. — Думаешь, я не знал, как ты сюда попал? Прекрасно знал, он мне в первую очередь о твоем подвиге рассказал. Но есть одна маленькая фигня. — Артем подошел ближе и улыбнулся еще шире. — Он мне приказал тебя пристрелить, если ты сдрейфишь! Понял? Не надо тут свои истории рассказывать о том, как ты выжить хотел. Вот когда мы с новгородскими схлестнулись, я во время боя деталь менял, тогда я жить хотел, а ты задницу свою прикрывал. А к чистильщикам я пошел, потому что не хочу всю оставшуюся жизнь чинить всякую дрянь. Я понял, что не хочу умереть вот так, на поле боя с инструментами в руках вместо оружия. Я буду одним из них и принесу настоящую пользу. В отличие от таких, как ты, я не собираюсь складывать с себя ответственность за то, что происходит в этой стране! Ты понял меня?! Я буду сражаться и буду делать все, чтобы мои дети жили, не боясь, что гуки придут и всех перережут. Смерти нет: когда меня откачивали после передоза, я никого не видел! И я не боюсь этого, там просто темно… Но, если ты сбежишь, я тебя пристрелю, матерью клянусь, я тебя без зазрения совести положу. Мне нечего терять, у меня никого не осталось. Никого!
Я протянул руку и сказал:
— Намного лучше. Вот с таким Артемом я согласен ехать. Сработаемся.
— А у нас выбора нет, — пожал мою руку Артем. — Придется. Так как по пиву?
— Я действительно не пью. — Я отпустил его руку и ответил на недоуменный взгляд: — В гостинице мне было очень хреново. Ты не обижайся, я просто не очень люблю, когда со мной начинают сразу пытаться подружиться. У меня есть дистанция между знакомыми и друзьями, тем более до этого один друг двинулся слегка головой, а потом второй сбежал из сотни. К первому я идти не могу, не могу больше казакам в глаза смотреть. Стыдно мне. Пойдем, поговорим. Я тебе про казачью службу расскажу, а ты мне про жизнь во Франции — всегда мечтал там побывать. Хоть расскажешь, как там французы живут.
— Договорились, — хмыкнул Артем, — пошли. Через полчаса алкоголь перестанут продавать, буду вместе с тобой сок пить на лавочке.
Сидели мы долго, Артем что-то рассказывал про свою жизнь при посольстве во Франции, вспоминал смешные случаи и истории. Я искренне делал вид, что слушаю его, но на самом деле все мои мысли были направлены на предстоящую экспедицию. Интересное сочетание, главное — разнообразие поражает. Поездку в Питер я пережил, а вот Тобольск будет натуральной лотереей. Сейчас многие мотаются по стране в поисках лучшей жизни, кто-то навсегда пропадает в просторах заброшенной страны, а кто-то находит свой кров, свою новую жизнь. Но мне было интересно, и это самое главное. Я действительно хотел проехать по своей стране, по огромной державе, распавшейся на многие части. Мне нужно было это все увидеть воочию. Теперь эта возможность представилась.
Глава 16
В половине второго я уже стоял возле третьего торгового корпуса складского района. Выспаться мне так и не удалось. Тетя меня провожала как на войну, я искренне пообещал найти способ сообщать о себе при любой возможности. Инструктор мне твердил, что родные поисковиков всегда получают информацию, только я ему не поверил: сдается мне, родственников оповещают только в случае смерти поисковика. Потом было долгое прощание, тетя держалась молодцом. Но, когда я открыл дверь, она не выдержала и расплакалась; я еще несколько минут утешал ее в прихожей, а потом ушел. Спустившись на три этажа, постоял какое-то время на лестничной площадке, затем вызвал лифт и поехал вниз.