— Да, парень, тебе нужно почаще из родного агломерата выезжать, — оценил мою реакцию Дима. — Вот это, я понимаю, размах. У них городское население перед Кризисом насчитывало около двух миллионов человек, теперь тут, кроме старого Нижнего Новгорода, еще два города вплотную стоят — Поволжский и Новый Город. Очень много народу сюда бежало — вот и настроили. Официально здесь миллионов семь теперь проживает, но на самом деле, я думаю, около двенадцати-тринадцати. Богатейшее место в России! Только мы в сам Нижний не поедем, мы в Новый Город двинем, где у них склады. Там и остановимся на ночлег. Потом в шесть утра — бросок до Арзамаса, это прямо на юг, там тоже сбросим часть груза, а потом последний рывок — к Чебоксарам. На самом деле туда всего машин десять пойдет, основная часть в Новом Городе и Арзамасе останется. Так что радуйтесь, пацаны, сейчас можно будет выспаться хорошенько, а завтра снова в путь.
Новый Город был производственным центром. Когда мы заехали внутрь этого огромного промышленного района, наша колонна разделилась, около двадцати машин с веселым прощальным гудением пошли на разгрузку. Наша же часть двинулась дальше.
Власти Союза предоставили колонне для стоянки огромный ангар. На верхней пристройке ангара находились временные жилые помещения. Регистрация машин и персонала прошла быстро; поставив машины, водители и пассажиры направились сразу на второй этаж. Союзные были с нами подчеркнуто вежливы, однако все-таки чувствовалось их прохладное отношение к москвичам. А в целом все выглядело нормально, ну за исключением выставленной на лестнице второго этажа охраны. Несколько бдительных ребят с автоматами закрыли за нами вход в жилой корпус.
Расположенный фактически на крыше ангара, корпус был неплохо отделан. Номера трехместные, в каждом имелась душевая кабина, но больше всего меня порадовали пакеты с комплектом еды, которую можно было разогреть в микроволновой печи. В дорогу нам выдали стандартный паек, покупать что-то во время остановок в пригородах категорически запрещалось. А союзные предоставили очень даже неплохой ужин: несколько бутербродов с ветчиной и сыром плюс копченый куриный окорочок с консервированной капустой. В качестве бонуса там было несколько пакетиков растворимого кофе, но самым главным подарком оказалась шоколадка под названием «Союз 12». Артем, рассмотрев все это повнимательней, брякнул:
— А говорят, не любят москвичей. Они тут лучше нас живут, курочка там, все дела, шоколадки свои.
— Они на самом деле так хорошо не питаются. Живут неплохо, но отнюдь не каждый день у них такие деликатесы, — сказал Дима. — Можете смеяться, но из таких мелочей и складывается политика. Да! Они показывают, как они хорошо живут. Где это видано, чтобы изгоев и врагов так откармливали!? Специально это все, вот, мол, как нам хорошо без вас жить!
— Да, — почесал затылок Артем. — Ну ничего, я за любой кипеш, кроме голодовки. Консервы мне уже надоели, съем в чисто политических целях вот этот куриный окорочок!
После ужина Дима, уставший от поездки, выключился почти сразу. Артем спать не ложился, а зачем-то копошился в своей сумке. Я уже стал проваливаться в сон, как вдруг Тёма потряс меня за плечо:
— Андрей! Хорош спать!
Я приподнялся на кровати и недоуменно посмотрел на друга. Напарник успел переодеться, вместо потертого камуфляжа на нем были новенькие белые джинсы, стильная розовая футболка и черные очки. Картину завершали дорогущие кроссовки и стильная золотая цепочка на шее. Пройдя лунной походкой вперед-назад несколько шагов, Артем грациозно снял очки и спросил:
— Ну как? Похож я теперь на сына дипломата?
— Ты?! — Я даже слегка поперхнулся от увиденного. — Откуда у тебя эти шмотки? Я вообще ничего не понимаю!
— А тебе и не надо. — Он подскочил к своей сумке и достал оттуда небольшой запечатанный пакет. — Специально для тебя собирал, вроде должно подойти, но не уверен по поводу обуви. Так что придется потерпеть.