— Да как вообще этот криворукий на курс поступил!
— Мужчины! — отозвалась в своей манере Анастасия Ильинична, но, что стало уже второй подряд неожиданностью, без особой в своем обвинительном утверждении уверенности.
Вряд ли, конечно, в сознании Анастасии Ильиничны произошел настолько сильный слом, чтобы она, уже пересмотрев собственное к себе отношение, заодно и всерьез пересмотрела свое отношение к мужчинам. Однако определенная подвижка была налицо: Анастасия Ильинична, начав выносить вердикт по обыкновению решительно, закончила его «чтение» как бы в раздумьях!
Заново поколдовав над травмой директрисы, Михаил Георгиевич удовлетворенно осмотрел результаты своего труда и предложил на глазах начавшей терять суровость даме попробовать встать. Анастасия Ильинична — не без помощи доктора — поднялась, а затем и вовсе случилось что-то вроде маленького чуда: она смогла не только стоять, но даже немного прошлась, уже без гримасы боли, хотя и прихрамывая!
Михаил Георгиевич кивнул:
— Неплохо, совсем неплохо!
— И долго я буду… ковылять?
— Неделю. Возможно, дней десять. Но тут уж ничего не попишешь.
Анастасия Ильинична вздохнула:
— Ну, хоть так… Хорошо еще, совсем без ноги не осталась!
Послышался смешок. Директриса и доктор обернулись на его и обнаружили, что смеялась Варвара Михайловна. В приключившейся суматохе активистка кружка не пострадала, но ее смешливость была вызвана чем-то иным.
— Что вас так развеселило? — опять нахмурившись, спросила Анастасия Ильинична.
— Я вот что подумала… — начала отвечать Варвара Михайловна, саму себя то и дело перебивая новыми смешками. — Интересно получается: прямо здесь и сейчас — и по самой при этом невероятной причине — собрались все!
— Все? — не поняла Анастасия Ильинична.
— Все! — повторила Варвара Михайловна и принялась загибать пальцы. — Вы, я… мы с вами в лавке сегодня представление устроили…
Анастасия Ильинична поджала губы.
— Инспектор… — Варвара Михайловна кивнула на стоявшего чуть поодаль чиновника. — Лидия Захаровна… Лидия Захаровна вошла с инспектором в сговор, а там уже и мы с вами к нему подключились.
Губы Анастасии Ильиничны вытянулись в нитку.
— Петр Васильевич…
— А я тут причем? — подал голос Петр Васильевич, удобно расположившись в сидячем положении подле стены.
— Ну как же! — и вновь Варвара Михайловна издала смешок. — Это же ваша ферма стала первопричиной всего!
Петр Васильевич почесал затылок.
— Околоточные, — продолжала перечислять Варвара Михайловна, — городовые… все они постоянно принимали участие в наших конфликтах…
— Минуточку! — перебил активистку околоточный. — Еще можно понять ваше удивление вашей же компанией: все вы погрязли в интригах, раздорах… но мы-то каким боком? У нас служба такая!
— Неважно! — отмахнулась Варвара Михайловна. — Принимали участие? Принимали! А теперь вы здесь!
Околоточный, как давеча Петр Васильевич, сдвинул на лоб форменную шапку и всей пятерней, затянутой в перчатку, почесал затылок.
— Константин!
— Да? — Константин, дворник домовладения Ямщиковой, даже подпрыгнул от неожиданности. — Что?
— Вы тоже здесь!
— Ну и что?
— Но ведь и вы, как выясняется, не без греха! Это же вы помогали Анастасии Ильиничне заметать следы ее питомцев…
Константин сделал вид, что не понял:
— У госпожи директрисы — питомицы, а не питомцы!
Варвара Михайловна погрозила пальцем:
— На четырех лапах и с хвостами!
Константин покраснел.
— Доктор!
— Я здесь случайно! — тут же возразил Михаил Георгиевич.
— Ой ли? — парировала Варвара Михайловна. — Если бы не кабы, не выгнали бы вас из лавки, не пошли бы вы к Петру Васильевичу, не стояли бы здесь сейчас. А из лавки-то вас почему… поперли?
Варвара Михайловна — дама вообще современная — без всякого стеснения употребила вульгарное словечко. И это словечко настолько увязывалось с ее раскрепощенным обликом, что ни у кого не вызвало протеста.
— Ну… — замялся Михаил Георгиевич.
— Животное вы пожалели! — констатировала Варвара Михайловна. — Неужели вы не заметили? Здесь всё и все так или иначе связано и связаны с животными!
— Так ведь коровник же! — не отступался доктор.
— И кстати о коровнике! — казалось, внезапно переменила тему Варвара Михайловна. — Не будь здесь этого чуда…
Кивок на Муру.
— …не грохнулся бы инспектор в выгребную яму. Не грохнись он в нее, не придави его бочками, не завопил бы он так, как будто его убивают…
— Но меня и вправду убивали! — инспектор. — Или… ну…
Небольшая пауза.
— Ну?
— Я чуть не утонул!
— Но не будь здесь этого чуда, ничего бы не случилось?
— Наверное…
— Вот!
Но тут спохватился Михаил Георгиевич:
— Мура! А ну-ка иди сюда!
Варвара Михайловна замолчала. Корова же — в один буквально шаг — послушно подошла к Михаилу Георгиевичу и, словно понимая, что ее ждет, подставила ему прямо под руки свою голову.
Михаил Георгиевич осмотрел и ощупал отломок рога:
— Гм… гм-гм… Я, конечно, не ветеринар, но, полагаю, нужно поступить вот так… здесь есть напильник?
Все начали — даже как-то судорожно — осматриваться, но всех — и это понятно — опередила уже стоявшая на ногах вдова:
— Минуту!
Лидия Захаровна, на удивление бойко для человека, только что получившего сокрушительный удар по голове, юркнула в неосвещенный полицейскими фонарями угол, а еще через пару секунд вернулась с напильником в руке.
— Держите!
Михаил Георгиевич принял напильник и быстро обработал им рог. Из безобразного на вид отломок превратился в аккуратный рожек. Мура, едва процедура завершилась, благодарно причмокнула и несколько раз моргнула.
— Ай, хорошо! — рассмеялась Катя, поднося принюхивавшегося Линеара к голове Муры. — Видишь?
Линеар чихнул.
— Катя!
Девочка обернулась.
— Катя! — повторила Варвара Михайловна. — Какова твоя роль?
На лице Кати появилось недоуменное выражение, однако Лидия Захаровна, подойдя к ней вплотную и, как это уже было, приобняв, неожиданно взволнованным шепотом — как будто уже предчувствуя что-то — проговорила:
— Если бы не Катя, здесь не было бы и коровы…
В голосе Варвары Михайловны послышалось торжество:
— Здесь больше чем совпадение: здесь — последовательность событий!
Михаил Георгиевич, явно ожидавший чего-то… скажем так: чего-то более глубокомысленного или хотя бы неожиданного, улыбнулся:
— Всё на свете — последовательность событий!
— Вы так полагаете? — Варвара Михайловна прищурилась.
— Конечно!
— А меня удивляет другое…
— Что же?
— Если права я, а не вы, то где же продавцы из лавки?
— Мы здесь! — донеслось от входа.
Михаил Георгиевич и все-все-все немедленно поворотились к воротам: на пороге фермы и впрямь стояли старший и младший продавцы из сливочной лавки.
Михаил Георгиевич вздрогнул и быстро отхлебнул из фляжки, ранее «конфискованной» у несчастного инспектора.
Предупреждение
— Мы закрылись и решили заглянуть к Петру Васильевичу: как он там? — пустился в объяснения старший из продавцов.
— Как видите! — пробурчал по-прежнему сидевший у стены Петр Васильевич и пальцем ткнул в свою бесчувственную ногу. — Лучше не бывает!
— Ах…
— Ох…
— Но как же…
— Сюда-то что вас привело? — оборвала причитания Варвара Михайловна.
Старший из продавцов пожал плечами:
— На ферме у Петра Васильевича мы никого не застали, но зато во дворах творилось что-то невероятное! Толпы и толпы людей… крики «убийство!», «убили!», «сюда!», «сюда!» Все бежали, и мы побежали. Да вы посмотрите сами!