Считаем это отступление не лишенным интереса, как само по себе, так и для объяснения точки зрения, с которой мы намерены обозревать современную еврейскую литературу.
Несмотря на громадные препятствия, которые приходилось преодолевать у нас новоеврейской литературе при самом возникновении, несмотря на упорную, утомительную борьбу, в которой она постоянно находилась и теперь еще находится, она в самый короткий период времени успела обеспечить себе твердую почву и достичь значительных результатов.
Первые признаки ее возникновения стали заметны в начале второй четверти текущего столетия. Начальным поводом к этому новому рациональному направлению в литературе были, конечно, пример соседней нам Германии и идеи Мендельсона и его школы. Это доказывается уже тем, что евреи прозвали приверженцев нового направления — Берлинерами. Новоеврейская литература в Германии, к которой следует причислять и бывшие австрийские провинции итальянского королевства, находилась в то время в цвету. Литераторы не только сами стали писать в осмысленном критическом духе и с положительным научным направлением, но стали также откапывать в библиотеках и издавать все, что было у евреев писано в том же духе в прежние века. Произведения этих литераторов стали исподволь проникать и к нам. Библия с Мендельсоновым комментарием стала показываться у того и другого меламеда смельчака. Молодежь пристрастилась к новой умственной пище, которую находила в сочинениях Самсона Блоха, Эйхеля, Сатнова, Реджио, Луццато, Рапопорта, Леттериса и пр.[65], и в периодических изданиях, каковы: «Суламит», «Меасеф», «Бикуре иттим», «Керем хемед» и др. Появились имена подобных деятелей из разных стран нашего собственного отечества. Послышалось имя И.Б. Левинзона или, как его проще называли, «Кременецкого», сочинения которого были особым предметом преследования со стороны стариков и страстных желаний юношей. В северо-западном крае усиленное движение к новой литературной культуре стало обнаруживаться в начале сороковых годов, когда оперились выводки прошедшего десятилетия. В Вильне действовали тогда как писатели покойный М.А.Гинцбург[66], имевший большое влияние на молодежь своей легкой плавной прозой, и А.Б.Лебенсон, маститый наш поэт, издавший тогда первый том своих стихотворений, доставивших ему громкую и вполне заслуженную славу. Около них группировалась горсть молодых людей, из которых некоторые сделались впоследствии известными своими сочинениями, как М.Й.Лебенсон, сын поэта, обладавший истинно поэтическим даром, но, к сожалению, слишком рано умерший; К.Шульман, известный ныне прозаик, о котором упомянули мы выше; И.М.Дик и некоторые другие. Попытки С.И.Фина издавать журнал на еврейском языке под названием «Пирхе цафон» («Северные цветы»), который мог бы стать ареной для развития многих молодых сил, остановились, к сожалению, на первых двух выпусках. Он же первый стал обрабатывать историю еврейского народа, из которой тоже вышел только один том. Ученому и высоконравственному Бен-Якобу, сочинителю «Собрания эпиграмм»[67], его торговля еврейскими книгами содействовала успешному занятию еврейской библиографией, по каковой специальности он пользовался известностью между заграничными учеными. А.Мапу приготовил тогда свой первый роман «Агават-Цион» («Любовь в Сионе»). М.Плунгянский написал несколько монографий по части талмудической критики. Это было прекрасное время, время надежд и упований!..
Новое весьма благотворное влияние на ход развития литературы имело появление еженедельных газет на еврейском языке. Пальма первенства в этом деле принадлежит, бесспорно, г. Зильберману, издателю «Гамагида». Хотя газета эта издается в прусском городе, но она преимущественно рассчитана на русских евреев, у которых еврейский язык более в ходу, чем у других. С этой целью издатель не щадил усилий, чтобы добиться от нашего правительства позволения беспрепятственно распространять его журнал в России. Когда «Гамагид» упрочился у нас на твердых началах, он обеспечил себе читателей и корреспондентов между евреями самых отдаленных краев земли. «Гамагид» преследует направление умеренно-консервативное, обнаруживает редакционный такт и осмотрительность и владеет слогом довольно гибким и плавным — предмет не последней важности для газеты на древнееврейском языке, занимающейся современными вопросами, даже политикой. Все это сделало газету г.Зильбермана любимейшим органом еврейской публики. «Гамагид» стал издаваться в 1856 году и теперь вступил в шестнадцатый год своего существования. По примеру «Гамагида» стали издаваться и у нас еврейские еженедельные издания: в Вильне — «Гакармель», под редакцией С.И.Фина, с направлением неопределенным, а в Одессе — «Гамелиц», под редакцией А.Цедербаума, с прогрессивным настроением. По части слога и выбора статей и корреспонденций оба эти издания уступают «Гамагиду». Редакцией «Гамелица» издается еще на жаргоне «Коль Мевассер», который, хоть и назначен для необразованного класса евреев, между которыми, как утверждают, он производит желанное действие, однако же мог быть писан слогом несколько приполированным, а не на таком отборном, изысканно-грубом жаргоне, как будто дело идет о разработке и упрочении этого наречия. Издававшаяся в 1862 году в Варшаве Х.З.Слонимским «Гацефира» (Заря) стояла выше остальных еврейских журналов научным содержанием, особенно по части естественных наук, мастерски излагавшихся на популярном языке, в каком весьма полезном искусстве г.Слонимский стал для русских евреев тем самым, чем А.Бернштейн для немецких. «Гацефира» просуществовала всего только полгода и прекратилась вследствие назначения г.Слонимского инспектором житомирского раввинского училища. Нельзя не пожалеть о том, что г.Слонимский не нашел возможности продолжать свое весьма полезное издание.
65
66
67
«Собрание эпиграмм и стихотворений, а также очерк о том, как писать эпиграммы, об их правилах и законах» (1842, Лейпциг).