Выбрать главу

— Теперь нет, клянусь Зевсом, — сказал Антисфен. — Если я действительно обладаю таким талантом, то душа у меня уже совсем набита будет богатством (Ксенофонт. Пир, IV, 56 — 64/Пер. С. И. Соболевского).

Из книги «О воспитании, или О словах»

39. Антисфен говорит, что начало образования состоит в исследовании слов (Арриан. Беседы Эпиктета, I, 17).

40. Антисфен часто говорил, что здравомыслящие люди не должны изучать литературу, чтобы не подвергаться чужому влиянию (Диог. Лаэрт., VI, 103).

Из «Сатона»

41. Мерзко и похабно переименовав Платона в Сатона, он (Антисфен. — И. Н.) издал под таким названием диалог, направленный против Платона (Афиней, V, 220d; ср.: Там же, XI, 507а).

42. Он (Протагор. — И. Н.) также первым, по словам Платона в «Эвтидеме», стал употреблять в дискуссиях положение Антисфена, которым он старался доказать невозможность противоречия (Диог. Лаэрт., IX, 53; ср.: Платон. Эвтидем, 280С).

43. Рассказывают, что Антисфен намеревался прочесть одно из своих сочинении и пригласил Платона. Когда тот спросил, что он собирается читать, Антисфен ответил: «О невозможности противоречия». Тогда Платон сказал: «Как ты вообще можешь что-нибудь написать об этом?» — и стал доказывать, что он сам себе противоречит. После этого Антисфен написал диалог под названием «Сатон», направленный против Платона, и оба философа отныне стали врагами (Диог. Лаэрт., III, 35; ср.: Там же, VI, 7).

44. Говорят, что есть три вида идей. Антисфен называет их пустыми выдумками, прибавляя: «Человека и лошадь я вижу, а человечности и лошадности не вижу» (Цец. Хилиады, VII, 606; ср.: Симпликий. Схолии к «Категориям» Аристотеля. — Брандис, с. 66).

45. Однажды Зенон, снова защищая того же самого учителя (Парменида. — И. Н.), утверждавшего, что сущее неподвижно, приводил пять доказательств этого положения. Киник Антисфен, не зная, как возразить на это, встал и начал прохаживаться, считая, что сильнее всякого словесного опровержения практическое доказательство (Симпликий. Схолии к «Категориям» Аристотеля. — Брандис, с. 22).

Из книги «Истина»

46. Сначала он был учеником ритора Горгия. Отсюда риторическая окраска его диалогов, особенно ощутимая в «Истине» и «Протрептиках» (Диог. Лаэрт., VI, 1).

47. А ложное высказывание вообще ни к чему не относится. Поэтому Антисфен простодушно полагал, что ничто не может обозначаться ничем другим, кроме присущего ему слова (logos), по только одним об одном. Отсюда вытекало, что противоречие невозможно, а также, пожалуй, невозможно и ложное высказывание (Аристотель. Метафизика, V, 29, 1024Ь26—1025а1).

48. Он первый дал определение: «Понятие есть то, что выражает, чем предмет был или что он есть» (Диог. Лаэрт., VI, 3).

49. Поэтому не без основания возникало затруднение, смущавшее антисфеновцев и других столь же необразованных людей: нельзя-де дать определения того, чем является вещь (ведь такое определение — только её длинное описание), но возможно научить, какова она в качественном отношении. Нельзя, например, сказать, в чём сущность серебра, но можно сказать, что оно похоже на олово (Аристотель. Метафизика, VIII, 3, 1043Ь23).

50. Логика бесплодна — мы ещё рассмотрим этот вопрос. Итак, если кто-нибудь согласится с этим, то этого достаточно, чтобы остальное различить, рассмотреть и, так сказать, измерить и взвесить. — Кто так думает? — Только Хрисипп, Зенон и Клеанф. Антисфен такою мнения не придерживался (Эпиктет. Беседы, I, 17, 10).

51. Антисфен Аристиппу.

Не к лицу истинному философу жить у тиранов и принимать участие в пресловутых сицилийских пирах. Он должен оставаться на родине и довольствоваться тем, что имеет. Ты же полагаешь, что разумный человек должен уметь сколотить состояние и приобрести друзей среди самых влиятельных лиц. Но богатство не относится к числу необходимых вещей, а если бы оно и было необходимым, то, добытое таким путем, оно отнюдь не является благом. Что же касается друзей, то этот сброд невежд и тиранов никогда не может стать друзьями. Поэтому я посоветовал бы тебе покинуть Сиракузы и Сицилию. Если же ты, как утверждают люди, пристрастился к наслаждениям и привязан к тому, что философам не приличествует, тогда отправляйся-ка в Антикиру — там тебе поможет отвар из чемерицы. Он гораздо полезнее вина, которым тебя поит Дионисий. Вино ведёт к безумию, а чемерица излечивает его. Насколько здоровье и благоразумие отличаются от болезни и глупости, настолько и ты станешь лучше по сравнению с тем, каков ты сейчас. Будь здоров (Письма сократиков. — Орелли, с. 15; Герхер, письмо VIII).