«Ну да, ездишь ты, сволочь…» — мелькнула у Хейти в голове злая мысль.
Однако сказать тут было нечего. Даже если учесть, что комиссар со времени своего вступления в должность ни разу не подошел к зарегистрированным на его имя «Жигулям», а ездил на служебном «Вольво» с личным водителем. Персональный водитель, как, собственно, и все, кто был связан с комиссаром, был абсолютно преданный своему шефу человек.
За этими мыслями Хейти упустил последние слова комиссара.
— … как можно говорить, что машина не справилась с дорожной ситуацией? С ситуацией может не справиться водитель. — И комиссар ехидно посмотрел на Хейти, а затем помрачнел. — Однако мы увлеклись деталями. Как там поживает наш город молодости и студенчества?
Хейти прочистил горло и заставил себя сконцентрироваться на прошедшей поездке.
— Собственно, сам город поживает весьма неплохо.
— А наша агентурная часть?
— Тоже… Можно сказать, слишком хорошо. Вот мой полный доклад по прошедшей командировке. — Хейти положил на стол бумагу, в которой описывалось положение дел в региональном отделении Полиции Безопасности в городе Тарту. Информация была неутешительная. — Хочу отметить, деятельность лиц, ответственных за работу со студентами, является, мягко говоря, неудовлетворительной и внушает опасения…
— Ну вот и замечательно, — улыбаясь, произнес комиссар, пряча бумагу с докладом в папку. — Замечательно. Я вами доволен, господин следователь. По поводу этих фактов будут проведены разбирательства… В обязательном порядке.
Хейти тихо млел от услышанного. И мысленно готовился выдержать удар, который должен был последовать за таким сладким елеем.
«Что же ты приготовил на меня?..»
Комиссар посмотрел на Хейти, улыбнулся и произнес:
— А теперь поговорим о главном.
Родной отдел встретил тишиной. Конец месяца. Отчетность нужно подбивать, трясти агентуру, чтобы не спала. Только худющий Марек дрыхнет в углу. Он-то все бумажки написал неделю назад, и теперешняя суета его интересовала, как интересуют плавающие рыбки сидящую на стекле аквариума муху. То есть никак. Идеальная позиция — ни во что не вмешиваться, ничем не интересоваться. Иногда Хейти этому человеку даже завидовал.
От неловкого движения на стол посыпались карандаши из перевернутого стаканчика. Марек приоткрыл один глаз, поежился и снова закрыл.
— Хочешь выпить? — спросил Хейти. Глаз снова приоткрылся.
— По какому поводу?
— Ты просто так не пьешь? — На работе — нет.
— Ну, тогда по поводу моих проводов. Открылся второй глаз. Лицо Марека приобрело вопросительное выражение.
— В командировку посылают.
— Да? А почему лицо как у покойника?
— Потому, — неопределенно ответил Хейти, а затем уточнил: — Потому что к русским.
Марек кашлянул и полез за кошельком. Затем остановился и спросил:
— Погоди, тебя-то зачем туда? Ты… Мы же по внутренним расследованиям.
— Угу. — Хейти припомнил, что задавал такой же вопрос комиссару и ответил его словами: — «Вы лучший следователь в этом отделе. И мне кажется важным, чтобы вы знали, как обстоят дела по вашему профилю в соседнем государстве. Тем более что это государство является нашим теоретически предполагаемым противником в свете очередных переговоров по вступлению в Северо-Атлантический блок».
— Каким противником?
— Теоретически предполагаемым. В свете очередных… Так что будет вам ценная информация. О том, как русские своих взяточников ловят. Очень ценная со стратегической точки зрения, — сарказма Хейти не скрывал. — Точнее, будет та информация, которую эти самые русские изволят мне показать. Кстати, вам тоже скучать не придется. Я по программе обмена опытом еду. Как студент! Так что к вам соответственно лучший следователь ФСБ прибудет. Опыт перенимать. Мать…
Марек сморщился, с сожалением прощаясь с царящим вокруг покоем, и сказал задумчиво:
— Отпуск, что ли, взять?.. Чего еще шеф сказал?
— Сказал, чтобы я вспомнил, из какого отдела я сюда перешел.
— А из какого отдела ты перешел?
— Из какого?.. Из такого! Из контрразведки, — ответил Хейти с досадой в голосе. — Правда, отработал там только год.
— Почему? — Марек, который работал в Полиции Безопасности дольше Хейти, отличался тем, что никогда не влезал в чужие дела без особой надобности.
— Потому что накололся крепко. Помнишь дело о старой агентурной сети КГБ? Архивах?
— Смутно, меня это как-то не интересовало.