«Люди в черном», — подумал Хейти и на всякий случай встал так, чтобы большая спортивная сумка была между ним и этими приятными людьми.
Приятные люди сей маневр оставили без внимания и аккуратно обошли сумку с двух сторон, остановившись в полутора шагах от Хейти. Удобная дистанция для любых действий — от дружеского разговора до задержания.
— Здравствуйте, — произнес один приятный человек. Его Хейти решил именовать Первый.
— Добрый день, — сказал второй приятный человек, тут же получивший от Хейти банальное прозвище Второй.
— Приветствую вас, — нейтрально отозвался Хейти.
— Хейти Эвальдович? — спросил Первый.
«Господи, по отчеству меня не называли лет так… Двенадцать. Наверное, с самого начала «поющей революции», — удивленно подумал Хейти. В эстонской традиции обращения к человеку отчество не использовалось.
— Карутар? — спросил Второй.
— Совершенно верно, — ответил Хейти, а про себя подумал: «Классно сработались парни!»
— Нам приказано вас встретить. И разместить.
Хейти, улыбаясь, кивнул. Однако с места не тронулся.
Парни удовлетворенно кивнули и выхватили удостоверения. Так выхватили, что Хейти даже не смог рассмотреть, откуда и каким образом они оказались в их руках.
Порассмотрев корочки, Хейти кивнул и поднял сумку:
— Пошли.
Теперь, однако, молча стояли парни, и пришла очередь Хейти лезть за своим удостоверением. После чего парни взяли Хейти в оцепление и, обеспечивая ему коридор в привокзальной толпе, бодрой рысцой домчались до черной, хищно вытянутой машины. Хейти даже марку разглядеть не успел, только бухнулся на мягкое сиденье, вежливо, но четко оказавшись зажатым между двумя широкоплечими ребятами.
Когда автомобиль тронулся, Хейти подумал, не мрачно, но с оттенком фатализма: «Как в кино».
Ощущение «киношности» происходящего усугублялось еще и тем, что всю дорогу молодые люди справа и слева молчали и смотрели перед собой. Шофер впереди вообще казался отлитым из какого-то высокоуглеродистого сплава. Очень прочного и гибкого только в местах, положенных по уставу.
За окнами мелькали улицы, другие автомобили, дома, люди… Все пестрое, чрезмерно быстрое и какое-то нереальное. Огромная столица бывшей метрополии.
«Теоретически предполагаемый противник, — подумал Хейти и посмотрел на ребят по бокам от себя. — Они тут все такие? Ну чисто какая-нибудь серия Джеймса Бонда…»
Между тем за окнами мелькнула какая-то площадь, и вскоре машина въехала в гараж.
Дверцы открылись, и Хейти неуклюже выбрался наружу.
— Прошу вас, — сказал Первый и сделал приглашающий жест рукой куда-то в сторону полутемной лестницы.
Второй подхватил сумку и вопросительно посмотрел на Хейти.
«Сейчас заведут в подвал и будут истязать. Выпытывать государственные тайны, — подумал Хейти. — Расколюсь сразу, пусть комиссар отдувается».
Мысль была, конечно, несерьезная, но и что-то серьезное в ней было, потому что, поднявшись по лестнице, они прошли ряд каких-то на редкость мрачных коридоров.
— Архивы, — глядя перед собой, сказал Первый. В ответ Хейти что-то пробурчал, но про себя подумал: «Они еще и мысли читают…»
— Прибыли, — произнес Первый, кивком головы указывая на длиннющий коридор с множеством дверей.
Хейти только открыл было рот, как из-за ближней двери раздались приглушенные выстрелы и кто-то закричал.
Второй чуть поморщился, сделал два шага вперед и, открыв вышеупомянутую дверь, сказал:
— Евгений Алексеевич, сделайте колоночки потише. Орут, в коридоре слышно.
За дверью что-то зашебуршало, а потом громкий голос позвал:
— А! Игорек, заходи! Я новые драйвера слил, «квака» идет, закачаешься!!!
Второй, он же Игорек, кинул извиняющийся взгляд в сторону Хейти и ответил:
— Не могу, Евгений Алексеевич. Мы гостя должны сдать на руки Графину.
— Гостя? — В кабинете завозились, что-то упало. — Это этот… Латыш, что ли?
Игорек снова кинул взгляд на Хейти, тот сделал вид, будто не услышал.
— Не совсем.
Из дверей выскочил невысокий, лет пятидесяти, человечек, с лысиной, излучающий неиссякаемую радость. Он мигом подскочил к Хейти и схватил его руку.
— Ростовцев Евгений Алексеевич. Заместитель начальника финотдела. — Он представлялся бодро, говорил громко, яростно тряс руку. И вообще был весел неуемно, несмотря на явно слабо функционирующий слуховой аппарат и жутковатый шрам, что выглядывал из густой черной бороды. — Если бы не я, эти охламоны зарплату бы не получили… Точно вам говорю!