— Насмерть?
— Ногу отдавил. Байкера ловили, Карамышев руки растопырил, думал, не поедет, а он прямо на него.
— Поймали?
— Удрал, сволочь.
— Ваша служба и опасна, и трудна, — заметил до сих пор молчавший Сергей. Прапорщик обиженно фыркнул и залпом выпил оставшееся пиво.
— А у вас, слыхал, убийство очередное?
— Земля слухом полнится, — вздохнул Сергей.
— Пивком угостите, товарищи офицеры?
— Бог подаст, — сказал жестокий Зотов. — Иди работай.
— У меня отгул.
— Значит, отгуливай. Нам с капитаном поговорить надо.
Казачок снова обиженно фыркнул и удалился. Тут же принесли пиво и гренки в большой фаянсовой тарелище с надписью «Общепит», и жить стало легче.
— Постой, постой, — встрепенулся Сергей, сделав первый глоток. — Казачок у нас где раньше служил?
— В ППС и служил. Куда ж ему еще.
— Нет, до нас. До нашего города я имею в виду.
— В этом… Как его?.. В Таллине, а что?
— Ну-ка, верни его скорей!
Зотов выскочил из-за стола и, едва не сбив с ног танцующую парочку, загрохотал вверх по лестнице. Через минуту он появился, увлекая за собой осоловелого прапорщика.
— Садись, Казачок. Пива хочешь?
— Не хочу, — сердито сказал прапорщик. — Что случилось? Только на лавочку присел…
— Дай-ка ему листок, — велел Зотову Сергей. Прапорщик развернул бумажку, посмотрел на нее, хмыкнул:
— Ну и что?
— Чего написано? По-каковски?
— По-эстонски. Про собаку вроде…
— Собаку?
— Ну. А вообще непонятно. Но про собаку, точно.
— Ага. Ну ладно, иди.
— А пиво?
— Ты ж не хотел. Будь последователен в желаниях. — Зотов похлопал прапорщика по плечу, и тот, кряхтя, убрел прочь.
— Вот так, брат Зотов. Собака какая-то появилась… Так что давай-ка под пиво еще по соточке «Женьшеневой» по этому поводу, — задумчиво сказал Сергей и сдул пену с бокала.
Даша принесла маленький графинчик с «Женьшеневой», стопочки. Зотов разлил.
— Не рано начинаем? — спросил он.
— Начинать никогда не рано. Кончать надо вовремя, — философски сказал Сергей. — Ну, за собаку?
— За собаку, — кивнул Зотов. — И за «кончать вовремя».
Глава 2
Лишь слегка порезался, оказалось — наповал.
Когда колеса «Жигулей» в очередной раз бессильно заелозили по льду, разбрызгивая вокруг воду и ошметки талого снега, Хейти удрученно уткнулся лбом в дугу руля. Никакой форсированный движок не был способен вытащить автомобиль из ловушки, в которую превратилась загородная дорога. Тем более что водитель допустил досадную и, можно сказать, непростительную оплошность для человека с его опытом вождения. В результате чего «жигуленок» развернуло поперек дороги и намертво заклинило в двух оплывших ямках, бывших некогда колеями. Ямки были наполнены, как говорилось выше, коварным весенним коктейлем из воды, снега со льдом и, естественно, начисто отказывались выпускать из плена автомобиль Хейти.
Устало откинувшись на спинку сиденья, Хейти припомнил разговор со своим руководством, который велся в преддверии зимы именно о новом автомобиле. Тогда и без того чрезвычайно натянутые отношения с начальством едва не порвались окончательно. И только вовремя зазвонившая коробочка мобильного телефона не позволила Хейти обрадовать комиссара своим увольнением. Тот разговор закончился ничем, и в памяти всплыло вытянутое, худое, с глубоко сидящими глазами лицо комиссара, который цедил слова:
«… Мы не можем позволить служащим Полиции Безопасности менять машины, как перчатки. Такое поведение не делает чести никому, тем более следователю отдела служебных расследований. За вами закреплен автомобиль, будьте любезны использовать его. Мы не располагаем другими ресурсами. А даже если бы и располагали, то на очереди стоят сотрудники других отделов, вообще лишенные личного транспорта…»
— Мудак! — вслух произнес Хейти по-русски и начал вылезать из машины. Будучи патриотом Эстонии, он тем не менее отдавал должное русскому языку, особенно в критических ситуациях.
Хмурый эстонский вечер медленно сменялся такой же хмурой ночью. Было часов девять, а точнее, Хейти посмотрел на часы, восемь сорок пять, и темнота уверенно подминала под себя кусты и мелкие деревья справа и слева от дороги. Фары «жигуленка» упирались в подлесок не в силах развеять унылое настроение подступающей тьмы. Было мокро и холодно, а чего еще ожидать от ранней весны в Эстонии, состоящей на одну часть из болот, а в остальном — из озер, ручьев и луж.