— Знаешь старый анекдот про еврея? Вчера егерь Иванов, обходя границы Приокского заповедника, застрелил одиноко сидящего на пеньке еврея. Видимо, холод и голод выгнали носатого к людям… — Бандикут подождал немного в надежде, что Володя засмеется, но тот не засмеялся. — Вот так и я, — продолжил коротышка, — как тот еврей. Холод и голод выгонят — тогда и пристрелите. А сейчас еще рано. Так и порешим, доктор-врач: поможешь чем сможешь. Батя девкин тоже не работяга заводской, пожелает — кинут мне какой-нибудь пустяк с вертолета, а я и подберу. Скажем, в километре от поста, на который я вас выведу. Через неделю ровно. Идет?
— Идет. Я Марине скажу.
— Марине я уже сказал, — расплылся в довольной улыбке Бандикут. — Это я на всякий случай еще и тебя заряжаю. Вдруг два раза сработает. Два контейнера лучше, чем один, доктор-врач.
Из операционной вышла Марина в свежеизготовленном костюме. Бандикуту и впрямь удавалось бронепортняжничество: старый скафандр сидел на девушке плохо, а этот смотрелся даже с некоторым шиком.
— Спасибо, дядя Сережа, — сказала Марина, и Бандикут, снова покраснев, принялся собирать с пола раскиданные инструменты. — Володя, а вы себя как чувствуете?
— Нормально практически. — Рождественский допил молоко, поискал, куда бросить пустой пакет, и поставил его на холодильник.
— Так мы сегодня пойдем?
— Сколько нам до поста тащиться? — спросил лейтенант у Бандикута.
— Полчаса, ну, минут сорок. Если все будет спокойно.
— Может, в самом деле не будем валандаться? Чего ждать-то?
— Я вообще-то ждал, пока ты выспишься, доктор-врач. Надо — хоть ночью пойдем.
— А сейчас, кстати, что? — смутился Володя, который и в самом деле потерял счет времени.
— Утро, утро сейчас, — благодушно его успокоил Бандикут. — Собирайтесь, да и пойдем. Пораньше — оно вернее получается: кто-то еще спит, кто-то уже спит, разве что железякам по фигу, когда по Зоне шляться.
Но вскоре выяснилось, что по фигу не только железякам.
Глава 14
Бандикут настоял на том, чтобы предварительно позавтракать.
— Тебе, может, и поллитры молока хватит, а мне надо чего поплотнее. Обмен веществ у меня, как у морского конька, — пояснил он. — Поспешный. К тому же ты скоро будешь по ту сторону Барьера в кабаке сидеть с генералами, Первозванного своего обмывать да эскалопы уминать один десяток за другим, а я пока еще до своего подвальчика доберусь… Да и там ты всю жратву спер, если помнишь, а что не спер, то понадкусывал. Еще и дверь попортил, чинить теперь придется.
В качестве искупительного жеста Володя поджарил на древней газовой плитке большущую сковороду яичницы с беконом. Конечно, это была ерунда, а не яичница, отец такую без колебаний выбросил бы в помойное ведро. Вот если бы сюда помидорчиков, да немного болгарского перчика, да вместо бекона — свиных колбасок или маленьких тефтелек, да ворчестерширского соуса, да свежей зелени, да молотого душистого перца… А так получилась голая глазунья, да еще и на маргарине — сливочного масла, как ни странно, у Растамана в холодильнике не нашлось. Холестерина, что ли, боялся подлый жиртрест.
Коротышка-сталкер сожрал почти всю сковородку один. Марина съела небольшой кусочек, хоть и похвалила, а толстяк вовсе не стал завтракать. На его лице было отчетливо написано: «Когда же вы все уже отсюда провалите, сволочи». С учетом постоянных угроз со стороны Бандикута его можно было понять. Рождественский не сомневался, что маленький проходимец еще не раз и не два сюда наведается и будет всячески третировать жиртреста, напоминая ему о подлом поступке, из-за которого погибли Бордер и Костик. Собственно, Растаман был не слишком-то и виноват — свой нейтралитет он покупал именно тем, что старался угодить и нашим, и вашим, но Володе не было жалко хитрого толстяка. К тому же этому выжиге практически бесплатно достался совершенно исправный медицинский стенд-комплекс. Поди, устроит тут платную клинику, разбогатеет, прославится…
— Может, на машине поехать? Мне понравилось, — заявил Бандикут, старательно заряжая свою гаубицу. Воинственная небритая рожа маленького сталкера была вымазана засохшей яичницей.
— Один раз уже съездили, — напомнил лейтенант. — Так прокатились, что еле ноги унесли.
— Шучу я, доктор-врач, шучу. Нам сейчас особенное внимание привлекать ни к чему, — щелкнув предохранителем, успокоил Бандикут. — Проскочим тихо, как мыши. Раз — и под матрас! Набегался я уже, хватит. Устал.
Володе показалось, что толстяк, слушавший исподтишка их разговор, с облегчением вздохнул. Не исключено, что разговор насчет поездки вредный Бандикут только ради этого и затеял — чтобы подразнить Растамана, попугав его изъятием автомобиля. «Лада-магнолия» в результате их поездки и так оказалась раздолбанной дальше некуда, но, по крайней мере, оставалась на ходу и подлежала ремонту. А в дополнение к уже нанесенному ущербу злобный карла полностью разорил холодильник гостеприимного хозяина, а также реквизировал у него целую кучу патронов к своей крупнокалиберной бандуре, которыми от души набил карманы.