— Полный «Пэ», — сказал я, ощущая, что меня отчаянно глючит, но уже наяву и в очень реалистичной ситуации. — Да, такое ощущение, что вся эта история становится таким глобальным бредом, что в нее начинаешь верить… Ну а чего в этой ситуации хочешь ты, Дарби?
С одной стороны, я пытался думать над его словами, а с другой — вся эта история так сильно напоминала страшную сказку или позавчерашний кошмарный сон, что я больше отдавался сладким и баюкающим теплым волнам алкоголя, в которых меня приятно качали вагонные рессоры, убаюкивая монотонным стуком колес поезда.
Дарби опять поглядел на меня изучающе.
— Я, конечно, понимаю, Странный, что все сказанное мной звучит дико и выглядит изощренным бредом душевнобольного человека, — медленно сказал он, словно прочел мои мысли. — Но если хоть на секунду представить, что так и есть, то во всех событиях, случившихся с вами за последнее время, выстраивается четкая логика…
— Да. — Я с каким-то странным облегчением кивнул, будто вся эта история здорово меня успокоила. — Я уже прикинул такую вероятность, и для полноты картины мне не хватает только узнать о нашей с тобой роли в этом захватывающем эпосе о битве богов.
— Ты все шутишь, — усмехнулся Дарби. — Я понимаю, что человеческий мозг с трудом воспринимает такие глобальные идеи, а простая логика…
— Да какие уж тут шутки, — отмахнулся я, вспомнив вдруг шагающих монстров у Башни, мерзкую ухмылочку Вэндерса, стволы бандитских автоматов и чудовищный бестиарий «Зеркала-9».
— Как я уже говорил, — сказал Дарби, выкинув в пепельницу мохнатый хобот истлевшей почти до фильтра сигареты, — я не жалею эту кучку зажравшихся подонков, к тому же довольно опасных раздолбаев. Поэтому я не соврал, когда говорил, что мы с вами во многом похожи, Странный, с тобой и с Ириной: я тоже идеалист. Если бы я все делал по инструкции, мы бы уже давно ехали в том бронепоезде, который послал по приказу «Пантеона» Совет Четырех Городов. Вас бы с Ириной посадили в бронированную клетку и вряд ли до конца жизни выпустили оттуда, да и хрен знает, что на уме у этих трансляторов. Тебя бы под страхом смерти (а страшнее только специальные пытки) завербовали в «Пантеон», отправили бы на базу, и, скорее всего, вы провели бы остаток своих дней там…
— А что предлагаешь ты? — спросил я Дарби.
— Я предлагаю все же захватить эту чертову базу, но не для того, чтобы властвовать над миром или спасти этих Титанов. Я все же считаю, что мы должны сами владеть своей судьбой, какой бы она ни была…
— Дарби, я прошу, избавь меня от пафоса, — попросил я.
— Хорошо: я хочу личного бессмертия! — выпалил он. — Трансляторы владеют такими технологиями…
— А ты не боишься просидеть бессмертным на базе вечно, как ты пророчил мне с Ириной?
— Странный, а ты ни на секунду не в состоянии поверить, что я такой же идеалист и романтик, который, почувствовав колоссальные силы, способные изменить человечество, да хоть бы самого себя…
— Извини, Дарби, но, как бы я плохо ни разбирался в людях, ты скорее прагматик, нежели мечтатель, — сказал я, будто обращаясь к старому приятелю.
— А чего хочешь ты, Странный? — спросил Дарби.
— Лично я? — Я начал распаляться.
— Да, ты! — Он ехидно прищурился.
— Да забыть про весь ваш дурдом раз и навсегда! — чуть не выкрикнул я. — Не уперлась мне эта база и мировое господство, и эти локаторы из одной палаты с вашими демонами! Я возьму Ирину и уеду с ней в тихий уголок, где не мельтешит перед глазами это человечье стадо, которому всегда неймется, а она нарожает мне детей, и я помру своей смертью, а не от пули какого-нибудь сатаноида или под шагоходами танка! Я хочу быть счастливым, а не мертвым! Понимаешь Дарби?!
— Мещанская у тебя позиция-то, Охотник Странный, — криво усмехнулся Дарби. — «Мой шалашик с краю, я ничего не знаю!» — так получается? А то самое «людское стадо», которое тебя так раздражает и которому вечно неймется, как ты говоришь, кто будет заботиться о нем? Кто будет тащить его к более приемлемому виду? Даже моллюск, когда его трет попавшая в раковину песчинка, превращает ее в жемчужину, чтобы не раздражала, а вы, хренова интеллигенция, имеете два положения рычага — уничтожить всех, а в лучшем случае — игнорировать! А кто будет работать? Странный? Или ты считаешь, что на Марсе все гораздо лучше, чем на Земле? Или хуже? Делать-то никто не хочет, особенно если это не приносит сразу видимых результатов!