Первое, что я увидел, — это Йорген, сосредоточенно трущий свои виски, и Сибилла, быстро развернувшая свое лицо с опухшими и покрасневшими веками в сторону криков. Она резко вскинула автомат, а из дверей выглядывали граждане отдыхающие, испуганно озираясь по сторонам…
— Что происходит? — услышал я сзади сонный голос Ирины.
Крайняя слева дверь распахнулась настежь: в проеме стоял Азиз Алима. Белки его округлившихся глаз на фоне посеревшей темной кожи, казалось, сейчас вылезут из орбит, а на лице был написан животный ужас.
— Там… — судорожно сглотнув, выдавил он из себя, — там… он… он… там…
Я рванулся к двери, отстранив араба в сторону, а он повиновался, как ватная кукла. Сзади послышались шаги, и раздался голос Сибиллы:
— Всем оставаться на своих местах!
Затем лязгнул затвором автомат.
Я вошел в комнату. Возле противоположной стены на своей койке сидел Крис Паттерсон, зажав ладонями рот. Лицо его было белым, как бумага. Он таращился широко раскрытыми глазами куда-то в сторону. Я проследил направление его взгляда и увидел Джованни, лежащего на койке слева: на его лице не было ни кровинки, рот был раскрыт, словно для вдоха, бочкообразная грудь вздыбилась, а на левой ее стороне зияло небольшое почерневшее отверстие с опаленными краями, и пахло паленым мясом. Он был мертв.
На несколько секунд я остолбенел… и тут же возникло дурацкое ощущение, что должно было произойти именно это… По какой-то страшной, темной, непостижимой логике вещей… все с самого начала шло именно к этому… Все мои вчерашние смутные подозрения сложились в единую мозаику… Мертв…
И тут же возникло еще несколько мыслей. Во-первых: зря он со мной вчера так подробно разговаривал про эту чертову базу, во-вторых: среди нас есть чужой, и в-третьих — убийство совершено бластером!
— Может, кто-нибудь скажет, что происходит и чем это так воняет? — раздался пронзительный и гневный голос пани Дроновой.
Как же все пакостно складывается… И подумать даже неприятно, что здесь происходит… Не было печали… черти накричали…
Я медленно повернул голову назад. Словно изваяния, возле стола застыли три фигуры: сидящий Йорген, который обхватил голову руками, он явно был отлит из свинца — тягостное ощущение шло от него. Упругая Сибилла с автоматом на изготовку, дуло которого глядело неопределенно вверх, была инсталляцией из дюраля и ванадия, скрытая пружина. А слева замерла фигура Ирины со встревоженными огромными серыми глазами, в которых враз потухли ее золотые искорки, а на лице застыл вопрос: «Это случилось? Да? Это произошло?» Она состояла из магния и ртути…
— Охотник Йорген, — сказал я вместо ответа, — займи позицию у выхода, Охотник Сибилла, держи под контролем центр.
— Что-то пошло не так? — с ехидным любопытством спросил Аурелиано.
Я зыркнул на него тяжелым, как чугунная болванка, взглядом — и тот примолк…
— Кто-то ночью, — я внимательно смотрел по очереди всем в глаза, — убил синьора Джованни Мюррея…
— Как? — Полковник вытаращил глаза, пытаясь обойти фигуру Аурелиано в проходе.
— Молча и со злым умыслом, — не выдержал я, — а так как все мы находились в замкнутом помещении, то можем сделать вывод: убийца — среди нас…
— Какой ужас! — воскликнула Аида.
Кто-то из женщин заплакал, вплетаясь в ритмичное всхлипывание Криса, сидевшего за моей спиной.
— Зачэм его убыли? — произнес хрипло Азиз, молчавший доселе… — Каму он сдэлал плохо?
Глаза Ирины показались мне похожими на разбитые зеркала — в них заблестели слезы… Но она не заплакала, а просто с мольбой и надеждой смотрела на меня, словно ожидала, что я сейчас все исправлю, оживлю Джованни и одену скрытого негодяя в кандалы. Прекратить этот кошмар хотелось бы и мне, но я теперь четко осознал, что кошмар еще только начался…
Одно дело бороться с Марсом, придурками и животными или даже глюками, другое дело — с хорошо подготовленным агентом с Земли, который знает что-то такое, о чем мы не догадываемся…
Гудела вентиляция. Бормотание и всхлипывание продолжалось…
— Я прошу всех разойтись по комнатам и закрыть двери ровно на двадцать минут, — сказал я громко. — Всех, кроме Охотников!