— От двух до трех утра, — вставил Серый.
— Я и говорю… — вновь нахмурился Хмурый. — Но мужик-то он башковитый, это я говорил: нашел он химика с шахты.
Тут невзрачный человек с выброшенными к небу космами серо-желтых волос кивнул и часто замигал красноватыми веками — губы его слегка невралгически задергались…
— Говори, — повелел Хмурый.
— Вот! — сказал химик. — Именно, именно!
Все воззрились на него.
— Я посмотрел этот ваш баллончик. — Тут он непонятно чему улыбнулся. — Это же паралитик… Да…
Он опять кивнул как бы сам себе.
— У меня есть «Спектр-7», — продолжил он.
— Это что такое? — спросил я.
— Это отличнейший спектроскоп девятого поколения, — пояснил он, — частично я его доработал: газовый анализатор…
— Давай, профессор, не запаривай, — проворчал Хмурый.
— Я хочу сказать, — сверкнул глазами химик, — что этот Си-Эр-девять является О-этил-Эс-четыре, диизопропиламиноэтилметилфосфонат, группы «эр», последнего поколения, и…
— Ну не все здесь Менделеевы-то… — недовольно прервал его Хмурый…
— В общем, так, — кивнул химик, — в газовых гранатах типа «Вэ-9, Эр-Си» используется особый реагент, вступающий в контакт с кислородом и являющийся своего рода окислителем и катализатором…
— Короче, Менделеев! — не выдержал Хмурый…
— Я просто говорю о консервантах фосфатной группы…
Повисла пауза, прерываемая только скрежетанием зубов Хмурого и хлюпаньем красного носа рыжего.
— В общем, «Спектр-7», — сказал химик, вздохнув, будто распрощавшись с надеждой на понимание публики, — помог мне определить, когда из баллона вышел газ…
— Когда? — невольно вырвалось у меня.
— Есть небольшая погрешность, — как-то жеманно ответил тот, — но могу заявить, что это было между двумя десятью и двумя сорока…
— Ошибки быть не может? — вновь спросил я.
— Вот вся ошибка, — картинно развел он руками, — тридцать минут…
— Тридцать минут… — повторил я, — понятно, это очень важно…
Я снял с пояса недавно обретенный планшет и начал забивать туда полученную информацию.
— Что тебе «зэка» сказал? — Хмурый тронул меня за рукав.
— Видал кой-чего, — махнул я рукой неопределенно…
— Ну? — Казалось, Хмурый понял, что я что-то недоговариваю.
— Ничего особенного, — ответил я, вставая. — Вот вы выяснили важнейшую вещь: время газового отравления. Сколько понадобится, чтобы человек в купе задохнулся?
— Учитывая объем купе, — сказал химик, озираясь по сторонам, — прокуренность помещения… ну… не больше пяти — семи минут…
— Прекрасно, — кивнул я. — Дело, в сущности, пустячное: осталось определить — кто где находился с двух часов десяти минут до без десяти три примерно. Ладно, пойду мучить своих расспросами.
Я вышел в коридор и почти сразу почувствовал, что за локоть меня поймал Хмурый.
— Что? — только и спросил он, разворачивая меня за плечо.
— Кадык видел, — сказал я полушепотом, — как в районе четырех кто-то душил бригадира в последнем тамбуре буфета…
— Кто? — свистящим шепотом, сливающимся с шумом поезда, переспросил Хмурый.
— Он не разглядел. — Я покачал головой. — Испугался и сейчас боится. Его слова подтверждает наша туристка Дронова: она видела, как тот полз по крыше без чего-то четыре, когда сидела в кабине турели. Потом лязгнула внешняя дверь вагона, так что…
— Ясно, — кивнул Хмурый, — Джим… значит… Джим… Я так и думал…
Он тяжело вздохнул.
— Сколько я на линии работаю — никогда такого не было…
— Ладно, — кивнул я, — пойду на свою каторгу туристов дальше мурыжить, а вы обыск заканчивайте. Да, Хмурый, сможешь прислать мне охранников из буфета и из последнего вагона?
— Минут через двадцать, добро? — сказал Хмурый.
— Добро, — вновь кивнул я.
Я начал действовать по составленной схеме: надо отметить, что я не особо проницательный человек — больше эмоциональный, да и никогда не играл в «сыщика». Именно по причине того, что мысли в моей голове отчаянно путались, да и нервное истощение последних дней давало о себе знать, я составил график событий, в который продолжал вносить всякие поправки и от которого можно было отталкиваться в случае нестыковки в показаниях свидетелей. Время я расставлял приблизительно:
23:45
Отправление поезда со станции «Восток». В поезде появляемся мы с Ириной и Кадык. (Этому предшествовал обыск с литерного бронепоезда.)
00:10
Дронова, Азиз, Крис, Аюми (которая пошла умываться) и полковник встречаются в тамбуре. Крис заявляет, что хочет поменять свое место, так как от туалета скверный запах. Дронова обязуется позвать бригадира поезда из соседнего вагона-буфета.