— А вы уверены, что они нам ничего не сделают? — с некой нервической интонацией в голосе спросила Дронова.
— Уверенным здесь быть нельзя ни в чем! — громко сказал контуженый Йорген.
В глазах женщин мелькнул ужас…
Я решил поработать переводчиком.
— Охотник Йорген хотел сказать, — я выступил на шаг вперед, — что, если соблюдать осторожность и спокойствие, с нами ничего ужасного не случится — правда, Йорген?
— Ну да, — кивнул тот с лицом, озаренным светом истины. — Я и говорю: мы вас в обиду не дадим!
Сибилла закатила глаза к потолку и тяжело вздохнула.
— А вы с ними раньше уже встречались? — осторожно поинтересовалась Лайла.
— Конечно, — я беззаботно улыбнулся, — на Марсе много подобных кланов.
— Давайте распакуем вещи, — сказала Сибилла, — и перекусим с дороги.
— Да, — поддержала Ирина, — надо поесть с дороги и после стольких переживаний.
Туристы зашевелились.
— А я не хочу есть, — сказала Дронова, — я когда нервничаю, у меня начисто пропадает аппетит…
— Везет вам, — ответила Лайла, — а у меня, наоборот, просыпается, потом приходится сидеть на диетах…
У входа в столовую раздались шаги, и в помещение вошли четверо девушек клана с подносами в руках, на которых стояли тарелки с какой-то едой. От тарелок шел пар. Девушки поклонились. Вдруг на руке одной из них я случайно заметил татуированную надпись: «Собственность Крэя Бонга». Да, половые взаимоотношения у них первобытные.
Девушки поставили тарелки на стол, и одна из них, по виду самая старшая, с пирсингом по всему лицу, подошла к нашей группе.
— Сейчас будет жратва для вас. Мы угощаем вас нашей хавкой, попробуйте, — произнесла она несколько неуверенно и со странным акцентом, напоминающим команче, близкий к языку шошонов. Оставалось только гадать: как в колониальную экспедицию на Марс могли попасть индейцы.
От снеди в тарелках из дюраля шел будоражащий запах.
— А это не опасно? — Дронова схватила меня за рукав.
— Спасибо, — ответил я, улыбаясь женщине клана во весь рот. — Мы с удовольствием будем есть вашу еду!
Женщины вышли. По комнате стал расползаться ароматный и притягивающий запах «живой» еды.
— Всем принять обеззараживающее, — сказал я, обернувшись к группе, — и антирадиационные препараты. Прививки у всех есть?
— Мне делать прививки перед полет. — Крис Паттерсон поднял руку, как школьник-отличник на уроке.
Остальные закивали.
— А кто будет употреблять алкоголь — у меня есть отрезвляющие таблетки, могу выдать.
— А пахнет вкусно. — Аюми развела ладони вокруг своего лица и покачала головой.
— А что это? — спросила Ирина, кивнув в сторону стола.
— Овощи, — отозвалась Сибилла, хищно вглядываясь в тарелку и принюхиваясь, — натурального, местного произрастания. Если повезет, и мяса дадут!
На лице ее сияла торжествующая улыбка.
Йорген тоже, по виду, уже давился слюной.
— Давно такого харча не хавал! — довольно потер он руки.
— Охотник Йорген, что за выражения? — вполголоса произнес я.
— А чего я сказал-то такого? — округлил Йорген глаза.
— А мясо быть свежий? — спросил Крис.
— Сейчас мы позовем администратора и шеф-повара — и все у них узнаем, — не удержавшись, съязвила Сиб.
Паттерсон выпучил глаза так, что в его очках было реальное ощущение, будто марсианской болотной кауде наступили на хвост и сфотографировали. Он явно не оценил метафоричности самой шутки…
Через какое-то время девушки вернулись с новыми порциями. Потом принесли настоящие лепешки, потом какую-то зелень — я не силен в марсианской ботанике. Потом поставили на стол алюминиевую канистру, в которую снизу был впаян краник. Сказали, что это «бухло». Многие туристы стали переспрашивать, но я сказал слово «алкоголь» — и все все поняли.
Включили яркие софиты под потолком.
В комнату начали прибывать мужчины, охотники и мастеровые клана, заросшие волосами и щетиной. Радостно галдя, они усаживались на ящики, то и дело косясь на нашу группу и выкрикивая какие-то междометия. Наша группа вжалась в дальний край стола, рассевшись почти плечом к плечу. Женщины клана сели в бытовке, которая была за нашими спинами, и быстро произносили коверканные слова, которых я не успевал понять. Галдеж нарастал, набилось уже, кроме нас, человек тридцать, некоторые дымили самокрутками. Только одно место в центре, с противоположного края стола, было пустым — как я понимал, это было место самого Харлея.