Я вернул Азизу его дар, а он вновь затянулся, похлопал меня по плечу и сказал, улыбаясь:
— Ана харощая!
Я в шутку показал ему кулак, а он заулыбался еще шире. На душе у меня стало легко, спокойно и весело. Я окинул взглядом собрание и опять сосредоточился на Ирине, которая разговаривала с Аюми и смеялась…
Тут из-за открытой двери стали доноситься какие-то громкие звуки, будто били изредка в большой барабан, и что-то громко скрипело. За столом тоже кипели страсти: Йорген боролся на руках со здоровенным амбалом из окружения Харлея, но не с Анваром, а другим. Йорген держался молодцом, только говорил очень громко. И все же я кивнул Сибилле, поймав ее взгляд: мол, проследи за ним. Она кивнула в ответ.
По столу грохали ладонями игроки в домино, кто-то принес игральные карты, кто-то шашки. Сыпались крепкие шуточки и выражения.
Я пошел к рюкзаку, вынул запечатанную пачку сигарет «Красная Планета» и вышел к двери — покурить на крыльце и понаблюдать за поселком. Мне стало интересно, чем там гремели.
Котлован карьера окрасился в ультрамарин, а небо в сиренево-синий: рассвет наступает через пару часов. В центре поселка, где стоял камень с мотоциклом, собралось немало народу, и горели яркие прожектора.
Я пригляделся: на небольшом выступе перед мотоциклом стояла какая-то конструкция, похожая на ударную установку, и силуэт человека с гитарой в руках! Вот и культурно-массовые мероприятия начались, подумал я, вновь поражаясь этим людям: по-своему они были очень счастливы в своей нехитрой жизни.
Я вернулся в зал, где Йоргена заваливали во второй раз, и мне показалось, что этот нахальный субъект попросту хитрит, усыпляя бдительность соперника: я знал, что у Йоргена очень крепкие руки, хоть он и не «качок».
Я подошел к Ирине, которая теперь уже беседовала с Дроновой, и взял ее за руку со словами:
— Простите, пани Дронова, я на минутку украду у вас вашего гида.
— Ой, ну конечно. — Пани Аида произнесла это медовым голосом, с умилением глядя на нас.
Мне это не очень понравилось, но в итоге я решил, что мне плевать на всех. Ирина с неким оттенком удивления и любопытства смотрела на меня, но руки не отдергивала…
Я подвел ее к двери.
— Пойдем на концерт? — предложил я, кивнув к центру площади.
Ирина близоруко прищурилась.
— Правда, — удивленно сказала она, — настоящий концерт!
Мы были без шлемов, и я откровенно любовался ее русыми волосами, которые редко видел. Господи! Какую чушь я говорю сам себе?! Я не узнавал того Странного образца месячной давности. В кои-то веки мне ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛАСЬ ДЕВУШКА! Главное, чтобы это не мешало… не мешало работе: Странный, держись поспокойнее…
— Пойдемте.
Ирина весело улыбнулась и сама взяла меня за руку, увлекая к центру площади. А там уже слышались громкие выкрики, переговоры публики и музыкантов иногда на абсолютно бытовые темы. В котлован подул теплый ветерок, и волосы Ирины всколыхнулись слегка. Стоп! Хватит! Ты обещал!
У кого-то горели наплечные фонарики, цепляющиеся на плечо неким ошейником, кто-то принес и расставил факелы. Подтянулись и туристы. Йорген продолжал соревнования.
Наконец раздался первый гитарный аккорд, искаженный гитарным процессором в металлическое завывание.
Ирина вздрогнула и поморщилась.
— Вообще я такую музыку не очень, — сказала она, глядя на меня.
— Да я тоже по настроению, — ответил я, улыбнувшись, — но люди для нас стараются, хоть немножко послушаем.
— Хорошо, — согласилась Ирина и тоже улыбнулась.
Свет бросал на ее тонкие черты причудливые тени… Так, Странный, еще раз я это услышу!..
Заиграла музыка. Я, не отпуская руки Ирины, чуть заметно придвинулся к ней. Она не шелохнулась, а даже немного облокотилась мне на грудь, отчего сердце мое учащенно заколотилось, и мне было неловко, что Ирина может почувствовать этот бешеный пульс и… Отставить романтическую фигню! Все под контролем!
Краем глаза, обернувшись, я приметил за банкетным залом каменные ступеньки, грубо врезанные в породу. Они уходили куда-то вверх. Я повернулся к стоящему рядом рыжебородому лысому здоровяку и спросил, кивнув в ту сторону: