В корабле стоял странный, тяжелый запах — словно болотный газ с душком от мертвых паразитов. Это, и красноватое свечение, плюс полное отсутствие ощущений тепла или холода под ладонями создавало неприятное впечатление, будто мы не космический корабль обследуем, а ползем по пищеводу какого-то неземного чудовища.
Вскоре труба разделилась, словно артерия, на два прохода, и там мы впервые обнаружили титанского гермафродита-носителя. Он — пускай будет «он» — лежал на спине, будто спящий ребенок с паразитом вместо подушки. На маленьких пухлых губках застыло некое подобие улыбки, и я не сразу догадался, что он мертв.
На первый взгляд, у титанца и человека больше сходных черт, чем различий. То, что мы ожидали увидеть, как бы заслоняет, что мы видим на самом деле. Взять хотя бы его «рот» — с чего я решил, что они им дышат?
В действительности, даже несмотря на поверхностное сходство — четыре конечности и похожий на голову нарост — они напоминают нас не больше, чем, скажем, лягушка-бык молодого бычка. Тем не менее что-то в нем было почти человеческое. «Маленький эльф», — подумалось мне. Эльфы со спутника Сатурна.
Увидев это существо, я выхватил пистолет. Старик обернулся и сказал:
— Успокойся. Он мертв. Они все погибли, когда танк нарушил герметизацию.
— Я хотел убить паразита, — не унимался я, держа оружие наготове. — Возможно, он еще жив.
Паразит был без панциря, какой встречался теперь почти у всех, голый и отвратительный.
— Твое дело. Но он никому не причинит вреда. Этот паразит не может выжить на носителе, который дышит кислородом, — сказал Старик, пожав плечами, и полез через мертвого титанца.
Я даже не смог из-за него выстрелить. Мэри, вопреки обыкновению, не выхватила пистолет, а только прижалась ко мне, словно искала защиты и утешения. Дышала она неровно, будто всхлипывала. Старик остановился и терпеливо спросил:
— Ты идешь, Мэри?
Она судорожно вздохнула.
— Пойдем назад! Я не могу здесь!
— Мэри права, — сказал я. — Это работа не для троих агентов, а для целой научной группы со специальным оборудованием.
Старик не обратил на меня никакого внимания.
— Мэри, это необходимо сделать, ты же знаешь. Кроме тебя, некому.
— Что это еще такое? Почему она должна здесь оставаться? — разозлился я.
Он снова пропустил мои слова мимо ушей.
— Мэри?
Каким-то образом ей удалось справиться с собой. Дыхание стало ровным, лицо разгладилось, и она с невозмутимостью королевы, всходящей на эшафот, поползла дальше, прямо через лежащего титанца. Я двинулся следом, стараясь не задеть тело, хотя пистолет в руке здорово мешал.
В конце концов мы добрались до большого помещения, которое, по всей вероятности, служило титанцам командным отсеком — мертвых «эльфов» там оказалось еще больше. Вогнутые стены светились гораздо ярче, чем в туннеле, и были покрыты какими-то наростами с извилинами, похожими на кору головного мозга и столь же непостижимыми. Мне снова почудилось, что сам корабль это большой живой организм.
Старик не остановился и нырнул в следующий туннель со светящимися красными стенами. Мы ползли по его изгибам, пока туннель не расширился футов до десяти — даже встать уже можно было. Но это не самое главное: стены стали прозрачными.
За прозрачными панелями по обеим сторонам, извиваясь и переворачиваясь, плавали в питательной среде тысячи и тысячи паразитов. Каждый контейнер освещался мягким рассеянным светом изнутри, и было очень хорошо видно, насколько они велики. Я с трудом сдерживался, чтобы не закричать.
Пистолет дрожал у меня в руке, и Старик закрыл раструб ладонью.
— Не вздумай, — сказал он. — Не приведи господь, они оттуда вырвутся. Эти-то как раз для нас.
Мэри смотрела на паразитов, не отрываясь, но лицо ее казалось мне слишком уж спокойным. Наверно, она даже не совсем понимала, что видит перед собой. Я посмотрел на нее, на стены этого жуткого аквариума и, теряя терпение, сказал:
— Давайте сматываться отсюда, пока еще есть время, а потом разбомбим их к чертовой матери.
— Нет, — тихо ответил Старик. — Это еще не все. Пошли.
Туннель сузился, затем снова стал шире, и мы оказались в зале чуть меньших размеров. Опять прозрачные стены и опять что-то за ними плавало.
До меня даже не сразу дошло, что это.
Прямо напротив меня, лицом вниз колыхалось тело мужчины. Тело человека. Земного человека лет сорока-пятидесяти. Он плавал, скрестив руки на груди и поджав колени как во сне.
Я смотрел, не в силах отвести взгляд и мучаясь ужасными догадками. Человек был в аквариуме не один — за ним плавали еще: мужчины и женщины, молодые и старые — но этот почему-то задержал мое внимание. Я думал, что человек мертв, даже сомнений не возникало. Но тут он шевельнул губами — боже, лучше бы это и в самом деле был мертвец.
Мэри бродила вдоль прозрачной стены словно во сне — нет, не во сне, а полностью погруженная в себя — останавливалась, вглядывалась в мутные, заполненные телами аквариумы.
Старик смотрел только на нее.
— Ну что, Мэри? — спросил он мягко.
— Я не могу их найти, — чуть не плача, произнесла она голосом маленькой девочки и перебежала к другой стене.
Старик схватил ее за руку.
— Ты не там их ищешь, — сказал он, на этот раз твердо. — Тебе нужно вернуться к ним. Вспомнить.
— Но я не помню! — Как стон.
— Ты должна вспомнить! По крайней мере это ты можешь для них сделать. Тебе нужно вернуться к ним, отыскать их у себя в памяти.
Мэри закрыла глаза, и по ее щекам побежали слезы. Она всхлипывала и судорожно глотала воздух. Я протиснулся между ними и повернулся к Старику.
— Прекрати. Что ты с ней делаешь?
Он оттолкнул меня в сторону и рассерженно прошептал:
— Не лезь, сынок. Сейчас ты не должен мне мешать.
— Но…
— Все! — Он отпустил Мэри и отвел меня ко входу. — Стой здесь. Я знаю что ты любишь жену, знаю, что ненавидишь титанцев, но сейчас не мешай мне. Все будет хорошо. Я обещаю.
— Что ты задумал?
Старик не ответил и отвернулся. Я остался на месте. Хотелось что-то сделать, но я боялся вмешиваться в то, чего не понимаю.
Мэри села на корточки и закрыла лицо руками, как напуганный ребенок. Старик опустился рядом с ней на колени и тронул ее за запястье.
— Назад, возвращайся назад, — донеслось до меня. — Туда, где все это началось.
— Нет… нет… — едва слышно откликнулась Мэри.
— Сколько тебе было лет? Когда тебя нашли, по виду было семь или восемь. Это случилось раньше?
— Да… да, раньше. — Она всхлипнула и упала на пол. — Мама! Мамочка!
— Что говорит мама? — мягко спросил Старик.
— Ничего не говорит. Только смотрит на меня так… странно смотрит. У нее что-то на спине. Я боюсь. Боюсь!
Пригнув голову, я двинулся к ним. Старик, не отрывая глаз от Мэри, махнул рукой, чтобы я оставался на месте, и я в нерешительности остановился но полпути.
— Назад, — приказал он. — Назад!
Обращался он ко мне, и я послушался. Но Мэри тоже.
— Я помню корабль, — пробормотала она. — Большой, сверкающий корабль…
Старик сказал что-то еще. Если она и ответила, я на этот раз не расслышал. Но все равно остался на месте. Происходило явно что-то важное, настолько важное, что целиком захватило внимание Старика даже в окружении врагов.
Он говорил — успокаивающе, но настойчиво. Мэри затихла и словно погрузилась в гипнотический транс. Теперь я слышал ее совершенно отчетливо. Спустя какое-то время ее просто понесло, как бывает, когда срывается какой-то эмоциональный тормоз. Старик лишь изредка направлял рассказ.