Важность правил, предусматривающих поощрение индивидуальной инициативы даже за счет производительности, мог бы - Гросвенф был в этом уверен - продемонстрировать только другой некзиалист. Он не собирался протестовать, и в результате еще ряд ограничений наслоился на и так уже опасно страдающую ограничениями жизнь корабля.
Из глубины контрольной первым отозвался на слова Кента биолог Скит. Он сухо заметил:
– Я вижу, что мистер Гросвенф крутится на своем стуле. Может быть, он вежливо ждет, пока не выскажутся более старшие? Мистер Гросвенф, что у вас на уме?
Гросвенф подождал, пока утихнет слабый всплеск смеха, к которому Кент не присоединился.
– Мы вас слушаем, мистер Гросвенф, - недовольно произнес он.
– Несколько минут назад кто-то предложил нам повернуть обратно домой. Я бы хотел, чтобы этот человек мотивировал свое предложение.
Ответа не последовало. Гросвенф видел, что Кент нахмурился. Действительно, казалось странным, что есть человек, не желающий подтвердить свое мнение, в какой бы форме оно не было высказано. Все с удивлением переглянулись.
В конце концов снова заговорил Скит:
– Когда было сделано это предложение? Я не помню, чтобы слышал его.
– И я! - эхом отозвалось несколько голосов.
Глаза Кента блеснули. Гросвенфу показалось, что он ринулся в спор, как человек, жаждущий личной победы.
– Позвольте мне прояснить этот вопрос, - нахмурился Кент. - Было такое утверждение или нет? Кто еще его слышал? Прошу поднять руки.
Все руки остались опущенными.
– Мистер Гросвенф, что именно вы слышали? - злобно процедил Кент.
Гросвенф четко произнес:
– Насколько я помню, слова были следующие: «Есть мнение, что корабль должен возвратиться домой», - он умолк, но, поскольку никаких замечаний не последовало, продолжил: - Кажется ясным, что сами слова возникли в результате стимуляции слуховых центров моего мозга. Кто-то чувствует сильнейшее желание отправить нас домой, и я его уловил… Я, конечно, не предлагаю это в качестве позитивного анализа.
Кент недовольно осведомился:
– Все мы, мистер Гросвенф, все еще пытаемся понять, почему именно вы, а не кто-то другой услышал это предложение?
И опять Гросвенф оставил без внимания тон, которым это было сказано.
– Последние несколько минут я как раз это обдумывал, - искренне сказал он. - Я не могу не вспомнить, что в период инцидента с Риим мой мозг был подвергнут стимуляции в течение довольно длительного времени. Вполне возможно, что теперь я более чувствителен к подобным связям. - Тут ему пришло в голову, что подобная чувствительность мозга могла быть причиной того, что он слышал шепот в своих изолированных экранами комнатах.
Гросвенф не был удивлен, заметив на лице Кента брезгливую гримасу. Химик показал этим, что предпочитает не вести разговоров о птичьем народе, и о том, что они проделали с сознанием членов экспедиции. Кент холодно проговорил:
– Я уже имел удовольствие слышать рассказы о вашем вкладе в этот эпизод. Если я не ошибаюсь, вы утверждали, что причина вашей победы над Риим крылась в том, что члену одной расы трудно контролировать нервную систему представителя другой формы жизни, совершенно ему незнакомой. Как же вы тогда объясните то, что некто, кем бы он ни был, махнул в направлении движения корабля, проник в ваше сознание и стимулирует с удивительной точностью те участки вашего мозга, которые произвели предупреждающие слова, только что повторенные вами здесь.
Гросвенфу показалось, что тон Кента, как он выбирает слова, и его самодовольство произвели на всех неприятное впечатление.
– Директор, тот, кто стимулирует мой мозг, может знать о проблеме общения с нервной системой пришельца. Мы не станем утверждать, что он говорит на нашем языке. Кроме того, подобное решение проблемы было бы лишь частичным, поскольку я - единственный человек, отозвавшийся на стимуляцию. Я считаю, что в настоящий момент нам стоит обсуждать не то, каким путем я ее получил, а почему и что мы должны с этим делать, - закончил выступление Гросвенф.
Глава отдела геологии Дональд Мак-Кен откашлялся и сказал:
– Гросвенф прав. Я полагаю, джентльмены, что нам следует взглянуть в лицо тому факту, что мы вторглись на чью-то территорию. И это значительный «кто-то».