Одна женщина, у которой корова сохнуть стала, сделала всё это, а ведьма стала выть у неё под дверью, умолять, чтобы перестали колоть. Вытребовали у неё обещание, чтобы порчу на скотину не наводила, и отпустили. Так она потом целый месяц болела, едва ходила, всё тело у неё было исколото.
Был у неё когда-то мужик, муж вроде, так стал чахнуть, худеть, кашлять — и вскоре похоронили; она его в могилу свела, высосала, только кожа да кости остались. Живёт с тех пор одна со своим стариком-отцом, тоже ведьмаком. Он её, говорят, всему и научил, когда ещё девочкой была. Сколько ему лет, никто не знает. Самые старые люди в деревне так и помнят его седым дедом. Раньше он иногда, два-три раза в год, выползал из избы по вечерам, при полной луне: сидит, глазами сверкает, молчит и всё как-то особенно, нехорошо смотрит. Все обходили его десятой дорогой. А как поймает взглядом глаза, так потом человек болеет неделями. Хорошо, есть в соседних деревнях бабки, снимают порчу, а то бы конец всем.
И много чего ещё нам рассказали. Но, так сказать, всё это я только ушами слышал, а вот что сам видел, вам рассказал».
ДВА ЛИКА КОЛДОВСТВА
Давно это было, в конце сороковых годов. Тогда много людей, потерявших в войну кров, бродили по необъятным просторам нашей Родины в поисках места, где можно было бы начать новую жизнь. Вот и в нашем селе после долгих скитаний осела одна из таких «разбомбленных» семей. Состояла она всего из двух женщин: бабушки и внучки. Обеих звали Варварами. Старшая уже пожила на свете и выглядела лет на семьдесят, младшая же — не более чем на двадцать.
Рассказывает Сергей Невзоров-Ленский:
Поселились обе Варвары в пустующем доме на окраине села. Своими силами, ни у кого не прося помощи, привели его в порядок, а затем взялись и за огород. Председатель колхоза как-то зашёл к ним на огонёк и предложил молодой Варваре идти работать на ферму — рабочих рук там постоянно не хватало, но девушка наотрез отказалась от такого предложения, объяснив, что малосильная она с детства и ничего тяжелее кружки поднимать не в состоянии. И даже справку о своём хилом здоровье, выписанную в городе, показала.
Но, как вскоре выяснилось, сил у неё имелось в избытке. Как говорят в таких случаях — большой воз и ещё маленькая тележка. Была Варвара необычайно завлекательной девушкой, словно сошла с картинки из книжки. Высока и стройна, бела лицом и руками, округла формами, с мягким приятным голосом. В общем — не чета нашим, не разгибающимся с утра до вечера в поле коротконогим кошёлкам с прокуренными голосами и широкими задницами. Потому, наверное, вскорости и вскружила Варвара головы всему мужскому населению села. Под её окнами еженощно вытаптывали траву мужики всех возрастов. Бабка Варя гнала их прочь ухватом, но они, словно майские коты, разбегаясь в разные стороны, затем вновь возвращались на прежнее место. Местные девки, в одночасье лишившиеся своих парней, задыхались от лютой ненависти, но сделать ничего не могли. Варвара никогда не появлялась на улице одна: всегда рядом с ней находился ухажёр, готовый защитить её своей грудью.
Благосклонность Варвары была довольно скоротечной, она меняла кавалеров чуть ли не каждый вечер. Уже «отставленные» от её тела рассказывали ещё «непосвящённым», что в любви Варвара сущий огонь и ублажить её не представляется никакой возможности: она всё хочет и хочет… Через некоторое время всем в селе стало ясно, что Варвара потому и меняет мужиков так часто, что не может найти среди них того, кто подходил бы ей по темпераменту.
За глаза её стали называть проституткой, подстилкой и вонючей потаскушкой, но на вечерних гулянках и танцульках тем не менее с вожделением смотрели на её красивую фигуру и искали её взгляда, надеясь приобщиться к тем, кто уже побывал в её жарких объятиях.
Каким бы большим не было наше село, оно всё равно не могло сравниться с городом, и вскоре через Варвару «прошли» практически все местные мужики: как холостые, так и женатые. И вот, когда все вокруг стали зубоскалить по поводу того, что из-за нехватки «свежих кадров» она скоро начнёт ложиться под быков да жеребцов, Варвара обратила своё внимание на меня…