А также:
Если не ребро ты — не Боговы заботы.
Если же ты не ум — не дожидайся дум.
Если не гимн — народу спет не будешь в угоду.
Если ты не лучина — погаснешь во мраке пучины.
Если фонарь ты хреновый, не засияешь как новый,
А если не грош ты медный, кто сдачей возьмёт тебя, бедный!
И вот что:
Будь медным грошиком, чтобы вернули
Будь лучиной, чтобы зажгли,
Будь вопросом, чтобы задали,
Будь морем, чтоб взволноваться,
Будь храмом, чтоб освятили,
Будь птицею, чтобы взлететь,
Будь пилою, чтобы отрезать,
Будь соколом, чтоб контролировать,
Будь ножнами, чтоб приютить,
Будь семьянином, чтобы размножиться,
И — будь поэтом, чтобы любили…
Будь им всегда…
НЕНЕ ГИОРГАДЗЕ
СВЕТОФОРЫ И ЛЮДИ
Перевод И. Кулишовой и В. Саришвили
Люди и светофоры поменялись местами.
По зебре, держась за руки, прогуливаются мама и сын —
светофоры.
Пожилые светофоры медленно семенят,
в отличие от шустрых тинейджеров.
И все разговаривают только на трёх цветах.
Вместо них на перекрёстках подвешены люди,
жилы на их шеях — проводники высокого напряжения,
вопиют они, не жалея глоток: красный свет загорелся, стой!
Красный свет загорелся, стой! И пунцовеют.
Светофоры шарахаются от взвизгов и приходят к мысли,
что они лучше могут исполнить эти обязанности.
Зелёный, зелёный! — клёкотом надрывая грудь,
подвешенные на перекрёстках люди орут. И зеленеют.
Светофоры толпой переходят дорогу
и вспоминают вчерашний сон — своих светоносных ореолов лучи.
Теперь же, когда их мерцанье ушло, и на фоне истерических криков
горланящих с напряженными жилами,
духом упавший город горюет и кажется всё опаснее…
Жёлтый, внимание! Жёлтый, вперёд!
Внимание! Вперёд! Вперёд! Вперёд!
Снова орёт подвешенный на перекрёстках народ. И желтеет.
Светофоры вспоминают дни,
когда в их тихом мерцании рождалась поэзия
(ну и что, если только трехцветная).
На электропроводах перекрёстков подвешенные горожане
верещат промёрзшими голосами, перекрыть силясь
улицы трескотню и гвалт, гомон и гул,
чтобы честно исполнить свои светофорские обязанности.
На перекрёстках вовсю разогнался
марафон криков и цветосменяемости,
победители будут подвешены в элитных кварталах города,
где предельно высокое напряжение, и для его преодоления
необходима лужёная глотка и жилы покрепче корабельных канатов.
Взамен люди не беспокоятся о коммунальных выплатах
и не заботятся об усладах плотских, как, например,
вечно недостижимый баланс
между сексуальным голодом и насыщением…
Первая и последняя функция людей-светофоров —
менять цвета и голосить как можно энергичнее,
и, подвешенные на перекрёстках, над городскими переходами,
они уверены, что контролируют все четыре стороны,
что предположительно указывает на
вертикальное — вниз — направление их взглядов,
А это, в свою очередь, может означать,
что звёздам светофоры пока ещё не нужны.
ЦИКЛ
Перевод В. Саришвили
Старушка с распущенными волосами,
с тонкими худыми руками,
в белом прозрачном платье, будто из папиросной бумаги,
сквозь которую виднеются увядшие груди,
босая.
Падает. Поднимается. Снова падает. Снова поднимается… Снова…
Эта женщина бездетная. Безмужняя. Одинокая.
Она время от времени посещает меня,
влезает скрюченными пальцами в моё нутро
и вытягивает, вытягивает нервы, как резину.
Потом впивается в меня глазами
и после паузы
раздвигает пальцы.
Крошится кадр.
Я, выпавшая из тенёт времени,
обрушиваюсь в повседневность,
и, как стоп-кадры, помню те мгновения,
где тишина лежала свернувшись змеёй.
Но вот зашумел, зашевелился кадр, и я,
плюхнувшись в повседневность,
вновь протрезвилась.