приди, родина, закинь сети
в глаза этих голодных детей.
в похожем на болото озере рыбы
цепляются хребтами за водные растения.
приди, родина, не жалей нас, предайся
ненависти. как легко беречь себя
среди проблесков раскаяния…
а касательно глобальных бед:
мы оправдаем время, которое изменило
не тебя, нет, —
это мы превратились в опасных зверей.
а время замерло, не двигается с места:
наверно, вода скопилась в ногах,
чтобы мы могли рассмотреть весну,
но…
мне стало холодно.
ну, давай, родина, выкрасим улицы юной кровью,
нарисуем кровавые круги вместо солнц.
теперь уже можно всё сблевать:
ночи, проведённые у изголовья,
опоздания на работу,
деньги, трепетно собираемые на подарок ко дню рождения,
карты, проглоченные банкоматами,
билеты в кино,
мусорные бункеры, привязанные к электричеству,
противозачаточные таблетки,
любовь, побрезговавшую шалашом,
ориентированную на политику историю,
дружеские подножки,
приключения девочки и двух морей…
словно наша родина — жевательная резинка,
приклеившаяся к желудку.
«Педро! Дональдо!
Дональдо, Педро, Педро»…
перебьём наших сытых детей!
переполним их желудки
печеньем,
чипсами,
эмульгаторами,
а потом перебьём…
хотя бы не умрут от голода.
ПОЛНИМСЯ
Перевод В. Саришвили
Ты не бойся,
в каждую дверь смерть постучится.
Весна. Март месяц. число теперь точно не знаю.
Сказали, вроде наклонилась на сантиметров восемь
планета Земля, это значит, что вычисляют
из солнечной системы наш сантиментами
уставший глобус.
Двойка за поведение.
Он на оценку выше уже и не запомнит.
Всем дорогам и всем руинам строгое смирно!
Всем полям, сёлам и городам строгое смирно!
Всем невестам под куполами строгое смирно!
Всем погибшим за героизм, всем героям смирно
и
Равнение нале-
во,
Окно открой, ведь отсюда гораздо легче
Протянуть взгляд, как ноги свои кладём уныло
на ту планету, где стоим как обречённые
опухолями вросли внутрь и укоренились.
Где все солдаты равняются справа налево,
И синоптики всё гадают прогноз погоды,
Не освежаем макияжем
Губы, не блеском.
Земля тронулся,
С душ тронулись. Промо-
акции устраиваем
для защиты себя, наивных,
кто-то то в облаках ухмыльнётся:
смешно, сатира!
Сварите кашу, спелый колос перебирая,
Не вздумайте слёзы лить и
В упор молчите.
Кто с войны к нам не вернулся — искать нелепо!
Их именами собственных чад больше не кличьте!
Забудьте своё прошлое, от своих же склепов,
Отвернитесь и в ту сторону переклонитесь,
Где спасением последняя лежит надежда,
Наполненная ненавистью доза «Мабтеры»[1],
Из той сказки, которой мы подражали,
Осталось — трупов пир и дымов напыление.
Всем дорогам и всем руинам, строгое смирно!
Всем полям, сёлам и городам, строгое смирно!
Всем невестам под куполами, строгое смирно!
Героически погибшим, всем героям смирно
и
равняйся нале-
во.
Весна. март месяц. число опять в заблуждении
назвать. хотя нет смысла помнить тех минут прошлых,
что уже было. и что осталось. холодно. жарко.
Климатконтроль всё так же сломан. по краям рвётся
огромный глобус, объеденный метастазами.
Двойка за поведение.
Мы на оценку высшую вновь не запомнили.
Дремлем-
Полнимся.
ИОАНН
Перевод Н. Келехидзе
Я лежу, в чём мать родила.
Так же, как кукол в детстве клала.
Да, точно так же.
Мёрзну.
Чтоб застелить мою постель,
Косарь накосил траву,
Траву накосил косарь.
Везёт, лелея с гор,
Догонит в пути дождь.
Заметёт косарь стог и
Телом своим прикроет.
Расколет ему спину Илия
Плетью хлестнувшей — громом, —
Надвое.
Раскинется стог его с печалью и горем
По свету.
Я лежу, в чём мать родила.
Так же как кукол в детстве укладывала.
Да, точно так же.
Мёрзну.
И мне в разорванный рот вливают
Отвар из трав.