— Лучше? — с улыбкой спросила Клаудиа.
Вместо ответа Юджин допил остатки жидкости и попросил ещё.
— Сейчас мы тебя приведем в норму. Ты мне нужен сегодня бодрым и полным сил.
Две таблетки тетрациклодокса, словно по волшебству, за минуту изгнали слабость, прояснили голову, пробудили аппетит.
— Извини, — сказал Юджин, целуя густые платиново-белые волосы своей возлюбленной, — я ем слишком много устриц в земляничном соусе.
— Вот что, мой сладкий, — Клаудиа снова загадочно улыбнулась, — поехали отсюда.
— Поехали к чёрту отсюда!
— Покатаемся по горам.
— Развеемся.
— Будем любоваться звёздами и танцевать в лунном свете.
— Я хочу тебя.
— Возьми вино и фрукты. Потом заводи машину и жди меня во дворе.
— Ты куда?
— Скажу Кармеле, чтобы присмотрела за Сэм.
— Хорошо.
И Клаудиа ушла, ступая босиком по рассыпанным на ковре лепесткам роз.
Она добрая и славная, думал Юджин, перекладывая в бумажный пакет виноград и апельсины из вазы на столе. Она, конечно, кричит на Сэм, и даже бьёт иногда, но всё-таки любит и заботится о ней.
Юджин выкатил из гаража рубиновый кабриолет Клаудии, бросил пакет на заднее сиденье и сел за руль. Бриллиантовые кристаллики звёзд катились по небу, переливаясь алыми и лиловыми гранями. Ветер доносил запах цветущих роз. Вечеринка наверху продолжалась. Звуки печальной песенки прорвались сквозь пьяный смех:
Юджин курил и смотрел на небо. Клаудии не было уже минут двадцать. Наконец она показалась на пороге; следом, громко сопя, вышагивал с бокалом в руке Моргенштерн. Юджин вцепился в руль и сжал зубы.
— Мадонна, богиня любви, — ворковал толстяк, — куда же вы?
— Отстань, Лу, ты пьян, — смеялась Клаудиа.
— Один поцелуй на прощанье… как знак надежды, — толстяк вдруг по-хозяйски обхватил женщину за талию и, словно вампир, впился губами в её шею. Клаудиа даже не сделала попытки отстраниться.
Юджин выпрыгнул из машины, взлетел по ступенькам и толкнул Моргенштерна в грудь. Бокал выскользнул у того из рук и разбился вдребезги.
— Какого чёрта! — взревел Моргенштерн.
— Ты что, не видишь — женщина не хочет?
— Тебе-то что? Хочет — не хочет! Убирайся к дьяволу! Живот Моргенштерна колыхался, как пудинг на блюдце.
— Убери лапы! — приказал Юджин.
— Сам убери, — ловко парировал Моргенштерн.
— Не надо портить эту чудесную ночь, мальчики! — Клаудиа, с интересом следившая за перепалкой, ослепительно улыбнулась, взяла Юджина под руку и увлекла прочь. Юджин с ненавистью оглядывался назад.
— Галатея! Сусанна! — рванув воротник рубашки, Моргенштерн жалобно простёр вслед пухлые ладони.
— Ты ревнуешь, Юджин? — с весёлыми искорками в глазах спросила Клаудиа. Глаза у неё были громадные, тёмно-синие, как небо в ясный январский вечер.
Истекающий брызгами огней проспект проносился мимо кабриолета, убегал в прошлое, а впереди вставали чёрные — чернее ночного неба — призраки гор.
— Меня тошнит от этого сукиного сына, — буркнул Юджин.
— Ты ревнуешь! — расхохоталась Клаудиа. — Боже мой, Юдж, но это же так глупо!
Юджин молча смотрел на дорогу, кусая губы.
— Не всё ли тебе равно, с кем я сплю? Какое тебе дело? Чудной, чудной мальчишка…
— Я не мальчишка.
— Для меня — мальчишка, я гораздо старше тебя! Послушай, мы живём только один раз. Нужно наслаждаться каждым днём, каждой минутой. Да, я люблю тебя, но я люблю и всех моих друзей. Я не хочу принадлежать только тебе, я не вещь, которую ты можешь спрятать в своём доме и никому не показывать, я живой человек, пойми!
— Разве я спорю… делай что хочешь, твоё право.
— Вот и хорошо. И больше не смотри на меня таким букой.
Она щёлкнула прикуривателем, зажгла тоненькую зелёную сигарету.
— Клаудиа… — Что?
— Давай уйдём отсюда. Ты, я и Сэм.
Юджин, крутя руль одной левой, другой рукой извлёк из сумки флягу с вином и сделал большой глоток. Клаудиа смотрела, как он пьёт. Смысл его слов доходил до неё очень медленно.
— Ты имеешь в виду — уйдём из города?
— Из этого чёртова Рагомора.
— Ты шутишь! — она с готовностью засмеялась.
Огонёк её сигареты бешеным светляком тлел на ветру.
Юджин ждал.
— И как ты хочешь уйти?
— По рельсам.
— Через тоннель? Сумасшедший!
— Ты знаешь другой путь?
— Нет.
— Как только пройдёт поезд, мы двинемся следом.