— Это мы с вами столкнулись?
Он сказал:
— Да.
Я сказала:
— Извините.
А мой брат сломал в этой аварии средний палец на левой руке. Ему этот палец загипсовали. Вы представляете!
Как я была влюблена
Всё началось и кончилось в апреле…
Я плачу. Неужели?
Примечание: В другие месяцы «всё» происходило по тому же сценарию. Может быть, именно этот эпизод не стоил бы упоминания, но… совсем без любви тоже нельзя.
Как я приобщилась к журналистике
Выхожу я из отпуска. На дворе трескучий мороз. На работе не трескучий, но тоже не месяц май. А мой начальник тогда и говорит:
— Издадим-ка мы журнал нашего Межнационального центра, а вас назначим ответственной, можете приступать.
— Что вы, Владимир Викторович, — отвечаю, — я не справлюсь.
— Да вы с чем угодно справитесь, — уверил он.
И всё заверте… А остановиться уже не может. Вероятно, оттого, что журнал, любовно названный «Источником», никогда не был раскритикован (он так и не вышел в свет).
Примечание: Владимир Викторович Коновалов, к сожалению, больше не мой начальник.
Иногда думаю: решил бы он, что Межнациональному центру надо лететь в космос, — быть бы мне космонавтом. Доверял. Соответствовала.
Осеннее
Как-то вечером идём мы с Еленой Мальченко по улице, а она мне и говорит:
— Не написать ли нам роман?
— Отчего же, — говорю я, — и не написать?
Сказано — сделано. Роман мы не написали. А вот бумаги испортили…
Как я пришла в семинар
Я обула ботинки, надела шубу, повязалась шарфом и пришла по известному адресу. Я подошла к двери, внимательно на неё посмотрела, убедилась, что заперто, спустилась на несколько ступенек вниз. Тут мимо меня прошагал Андрей Лазарчук.
Я сказала:
— Здравствуйте, это я.
Он сказал:
— Заходите.
Мы вошли в редакцию и тогда познакомились.
Как я стала безработной
Нет больше в мире того кабинета, где мне нужно сидеть с девяти до шести.
Как я чуть не стала лютеранкой
Я много кем не стала. Не смогла.
Как я познакомилась с Дмитрием Борисовичем Пирадовым, редактором «Красноярской недели»
В то время я воображала себя театральным критиком (мне и свидетельство об том дали), а в Красноярске происходил фестиваль кукольных театров. Написать шибко хотелось, опубликовать ещё шибче. Но ни в одной газете в моих услугах не нуждались, кроме… «Красноярской недели». Дмитрий Борисович — друг молодёжи. Правда.
Как я перестала быть безработной
Того кабинета по-прежнему нет. Сижу в чужом. Ну и хватит о грустном.
Как обо мне позаботился Сергей Ятмасов
Добрейшей души человек. У меня теперь есть E-maiclass="underline" bahtinal@krk.ru
О чём я вам с радостью сообщаю.
Карина Шаинян
Я не сильна в хронологии и постоянно путаюсь в датах. География кажется мне намного надёжнее. Вот места, где со мной происходило важное:
Грозный. Там я родилась в 1976 году. В Грозном жили мои бабушки и дедушки, и я приезжала к ним почти каждое лето — до 1991 года. Там мне показали первые аккорды на шестиструнной гитаре.
Оха, север Сахалина. В Охе я жила почти с рождения и до шестнадцати лет. Училась играть на скрипке. На всю жизнь полюбила бродить по тайге (а также лесотундре, джунглям и прочим горам и сопкам). Дурила друзей (и себя заодно), придумывая про живой лес и странности, которые в нём происходят — и проникают потихоньку в город. До сих пор не уверена, что врала. Много и бестолково рисовала. Училась в классе с физико-математическим уклоном. Работала в геологической партии на полуострове Шмидта — «за козлёнка». Закончила школу в 1993 году.
Хребет Иолго, Горный Алтай. Впервые я попала туда случайно — в 1998 году подвернулась путёвка в конный поход. Съездила и поняла, что бродить верхом по горной тайге две недели мне мало. И туристкой быть — мало. Что я хочу быть там своей и знать эту жизнь изнутри. С 2001 года работаю там каждое лето. Могу кормить туристов, могу водить их по маршруту, могу обкатывать молодых коней. Но чаще — кормлю. Едой и баснями.
Эквадор. В 2002 году я сунула в рюкзак зубную щётку и пару футболок, села в самолёт и через сутки оказалась в Кито, в гостях у виртуального знакомого. С ним я объездила всю страну — такая у него была работа. Анды и автобусы, туристические центры и глухие индейские деревни, амазонская сельва и болотная духота Гуаякиля. Но больше всего, кажется, было автобусов. В Эквадоре моя робкая влюблённость в Южную Америку превратилась в бурный роман, который продолжается до сих пор.