Вдруг за спиной раздался металлический скрип, затем — грохот. Джо рванул к люку в полу, но было уже поздно. Лестница обрушилась на пол.
— Нет! — крикнул он, стукнул кулаком по половице и услышал внизу топот маленьких ног.
Следовало признать, что малолетний поганец обвел его вокруг пальца. Хуже того, он удрал, и где его теперь искать — неизвестно.
Потом пришла вторая, еще более мрачная мысль: отсюда ему не выбраться.
Чарли мчался по лестнице, прыгая сразу через три ступеньки. Сердце колотилось в груди, точно маленькая перепуганная птичка в клетке. Казалось, того гляди разорвется. Он вроде бы читал, что это возможно. Или видел по телевизору. На всякий случай Чарли сбавил скорость.
Вот он уже внизу, в гостиной. Бабушка Роуз привязана к стулу посреди комнаты. Чарли подбежал к ней, выдернул кляп изо рта и начал развязывать тугие узлы.
— Беги отсюда, милый,— прохрипела бабушка Роуз.— Обо мне не беспокойся. Со мной все будет хорошо. Давай, Чарли, беги!
Чарли понимал: бабушка врет. Он видел то же выражение на ее лице, когда она переехала жить к ним примерно год назад. Тогда она солгала ему в первый раз.
Было это в воскресенье.
По воскресеньям он всегда вставал рано, боясь пропустить мультики, которые мама называла жестокими и запрещала смотреть. Она входила в комнату и сразу выключала телевизор, но пока она не проснулась… Если встать в шесть, можно посмотреть самый любимый мультик, «Беглый огонь», где главным героем был вооруженный до зубов супермен из бывших военных. «Герои всегда помогают! При любых обстоятельствах!» Но в то утро никто телевизор не выключал, хотя время подходило к десяти. Мама прошла через его комнату в самом разгаре очередной серии под названием «Дом ужасных героев Гарри». С минуту она молча смотрела на экран, потом улыбнулась и вышла. Чарли почувствовал себя страшно виноватым и сам выключил телевизор.
А вскоре после обеда приехала бабушка Роуз. Чарли как раз уплетал второй сэндвич с арахисовым маслом и джемом — кстати, мама и это ему запрещала,— когда в доме появилась бабушка. Он помнил, как она подошла к нему, погладила по голове, а потом долго говорила с мамой. Мама сильно плакала.
Затем бабушка снова пришла к нему и смотрела, как он ест. Просто смотрела, не говоря ни слова.
— Мороженого хочешь, Чарли? — спросила она, когда мальчик подобрал последние крошки с тарелки.
— Да нет, не очень,— ответил он.— Я наелся.
— Но, Чарли, почему бы нам не полакомиться еще и мороженым? — спросила бабушка Роуз и поднялась из– за стола.— Путь предстоит неблизкий, так что смотри, еще проголодаешься.
— Тогда нам лучше отправиться в Тайпей. Пока доберемся, я точно проголодаюсь.
— Тайпей? А где это?
— На Тайване.
— Но, Чарли, Тайвань очень далеко.
— Почему ты все время называешь меня по имени?
— Что?
— Почти каждое предложение начинаешь с моего имени. Зачем?
— Чарли… — сказала бабушка Роуз и тут же умолкла, услышав собственный голос.
Потом она вздохнула:
— Идем со мной.
Они поехали в кафе-мороженое «У Боба», которое находилось неподалеку, в Гловер-парке. Они вошли, и их тепло поприветствовал мужчина за стойкой. Через минуту Чарли поймал себя на том, что с вожделением взирает на порцию мягкого шоколадного пломбира — шар был размером чуть ли не с его голову. Он запустил в него ложку, сомневаясь, что сможет съесть все. Но попытаться стоило.
— А ты знаешь, почему я приехала, Чарли? — спросила бабушка Роуз.
— Ну вот, ты опять.
— Ч… — Тут бабушка осеклась и через пару секунд продолжила: — Я приехала, потому что собираюсь пожить с вами какое-то время.
— Ты заболела? — спросил Чарли, прокапывая ложкой отверстие в мороженом.
— Нет.
— А у моего друга Дерека бабушка переехала жить к ним, потому что у нее был рак. Она умерла на прошлое Рождество.
— Печально слышать, но рака у меня, слава богу, нет,— сказала она.— Я приехала к вам, потому что твоей маме сейчас очень трудно.
Чарли пришел в ужас.
— Значит, у мамы рак? — спросил он с набитым ртом.
— Нет.
— Тогда синдром Марфана?[4]
— Мар… что?
— Синдром Марфана. Я смотрел передачу по телевизору.
— Твоя мама не больна, — отрезала бабушка Роуз. — Просто у нее плохое настроение.