— Тоже нет.
Оба ученых переключили внимание на нижнюю челюсть.
— Изумительной формы зубы, — сказала Шарлотта. — Вот бы мои так сохранились, как у этого парня — все до одного. Я не вижу даже следов периодонтального заболевания. — На секунду она отвлеклась, чтобы подрегулировать настройку бинокуляров, прибавляя увеличение. — Эмаль цела. Кариозные полости и неравномерный износ отсутствуют.
— Странно.
— Может, он не любил сладкого.
Они перешли к шейному отделу, скрупулезно исследуя и ища в нем аномалии.
— Костных шпор не наблюдается, — констатировала Шарлотта. — Как и выступов или окостенений.
— И сращений тоже, — добавил Берсеи. — Как ни странно, позвонки совершенно не выглядят дегенерированными. — Он осторожно повернул последнюю крохотную секцию шейного отдела позвоночника. — Ничего сверхординарного. — Берсеи показал на грудную клетку скелета: — Продолжим.
Почти в то же мгновение брови Шарлотты взметнулись вверх.
— Стоп! Вот это уже интересно.
Проследив взглядом за ее пальцем, Берсеи взглянул на плоские кости грудины и тут же понял, что заметила Шарлотта.
— Серьезная рана?
— Да. — Она изучала расслоение в иссохших хрящах, прикреплявших ребра к грудине. — Как вы думаете, это случилось в тот момент, когда грудную клетку отсекали, чтобы поместить в оссуарий?
— Возможно, — осторожно согласился Берсеи и перевел взгляд на плечо. — Взгляните вот сюда.
Она посмотрела, куда он показывал.
— Острый у вас глаз… Плечевая кость и ключица были отделены от лопатки?
— Согласен. Вот только не похоже, что это произошло post mortem.[19] Разрывы фиброзные. В местах разделения ткани разрывы, похоже, имели место до ее высыхания. — Он переместил руки назад к грудине. — Гляньте здесь. По виду то же самое. Вы можете определить, были ли хрящи вытянуты, растянуты в стороны или порваны? Когда кости готовили к захоронению, должны были пользоваться каким-то острым предметом, чтобы разрубать ткани.
Хеннеси тоже увидела это. Аккуратный поперечный разрез на оборванных сухожилиях.
— Ой, как же это было больно. Как думаете… смещение?[20]
— Насильственное и очень жестокое смещение. — В голосе Берсеи зазвенело беспокойство.
— Причинившее ему сильную боль.
— Уверен, что так и было. Но разумеется, не это послужило причиной смерти. Посмотрите вон на те ребра, — он указал на ребра, что были ближе к ней, — и на эти.
Когда ученые занялись ребрами, дотошно исследуя каждую поверхность, время как будто застыло.
Шарлотте пришла в голову мысль о том, что работа с чужими костями как нельзя более кстати. Она сосредоточится на насущной задаче, а не на неприятных видениях генетического хаоса, царившего в ее собственном теле в данный конкретный момент.
— Видите то, что вижу я?
— Глубокие борозды? — Берсеи стоял, низко наклонив голову. — Конечно.
Некоторые ребра были неповрежденными, но большинство выглядело так, будто на них толстыми гвоздями пытались процарапать длинные зазубренные канавки. Неровные бороздки располагались беспорядочными группами.
— Чем это его так? — ее голос упал до шепота.
— Кажется, я догадываюсь. Видите следы металлических отложений?
— Вижу. Интересно, это произошло post mortem? Такое впечатление, будто их обглодало какое-то животное.
— Вынужден не согласиться с вами, — ответил Берсеи. — Обратите внимание, следы только на передних фасциях. Зубы остались бы с обеих сторон, не говоря уж о том, что большинство питающихся падалью хищников сначала утаскивают кость подальше и только потом ее грызут. Да и не оставили бы они нам скелет в таком состоянии.
— Тогда что это, по-вашему? — Шарлотта выпрямилась.
— Попробую объяснить. — Он глянул на нее поверх телескопических линз. — Если кости в таком жутком состоянии, мышцы и кожа, покрывавшие их, выглядели намного хуже… Их наверняка просто искромсали. — Удерживая ее взгляд, ученый глубоко вздохнул и затем проговорил: — По-моему, с него содрали кожу.
— То есть его бичевали?
Берсеи медленно кивнул:
— Да. Это отметины хлыста с шипами.
— Бедняга. — Мысль о подобной жестокости потрясла Шарлотту.
— Давайте продолжим. — Берсеи нагнулся и начал осмотр верхних сегментов поясничного отдела позвоночника.
Шарлотта тоже наклонилась и стала поворачивать самый нижний сегмент позвоночника, скрупулезно осматривая каждую косточку, каждый валик межпозвоночных хрящей.