— Как дела с новым генным сканером?
— Начинаем бета-тестирование. Я потому и на ногах с утра пораньше — решил еще раз проверить результаты.
— И как?
— Знаешь, многообещающе. Отправь мне свой образец — я запущу его. Это будет классный тест.
— У меня здесь скелет в полном комплекте. Какой кусочек тебе прислать?
— Рисковать не стоит, пришли что-нибудь маленькое, например предплюсневую кость. Когда ждать?
— Если мне разрешат отправить сегодня вечером — к утру образец будет у тебя.
— Обещаю сразу же его запустить. Займусь лично.
— Спасибо, Эван.
— Папе от меня привет. Да, Шарлотта…
Она напряглась и подавила вздох.
— Что?
— Просто хотел, чтоб ты знала: я скучаю. И вовсе не по моему лучшему исследователю.
— Мне тоже тебя не хватает. Пока, — улыбнулась она и повесила трубку.
Шарлотта вернулась к рабочей установке, изо всех сил пытаясь побороть внезапно нахлынувшую печаль. Ну почему она не сказала, что не может быть с ним так, как он этого хочет? Глубоко вздохнув, женщина с трудом успокоилась, пообещав себе обо всем рассказать Эвану, когда вернется в Финикс. И тогда они вместе подумают, как жить дальше. Бог свидетель — как же ей не хотелось потерять его!
Итак, за работу.
Шарлотта упаковала предплюсневую косточку в пластиковый пакетик и положила в коробку DHL. Подписывая адрес компании БМТ, она попыталась подавить внезапный приступ ностальгии — до нее вдруг дошло, как же далеко сейчас она от Эвана.
Когда Шарлотта покончила с посылкой, к ней подошел доктор Берсеи и остановился, уперев руки в бока:
— С уверенностью могу сказать, что поверхностный налет — не подделка. Он подлинный. А какие новости у вас?
— Мило пообщалась с сеньором Чардини. — Шарлотте с трудом удалось улыбнуться. — Очаровательный мужчина. Уже завтра у нас будут результаты.
— А что это у вас за упаковка?
— Думаю, второй образец поможет нам составить генетический портрет исследуемого объекта. — Она помахала коробкой Джованни. — Отправлю в Финикс на анализ.
— ДНК?
— Угу.
Берсеи глянул на часы, было уже начало шестого:
— Мы сегодня славно поработали. Мне пора — ждем к ужину старшую дочь.
— Что на этот раз приготовила Кармела?
— Куриную сальтимобокку.[34] — Он со страдальческим лицом закатил глаза и начал стягивать маску.
Шарлотта громко рассмеялась и почувствовала, как ушла с души тяжесть:
— Надеюсь, на этот раз блюдо удастся.
— Осторожней, а то принесу и скормлю вам то, что недоедим, — пригрозил Берсеи. — Ну что ж, завтра мы с вами как следует посмотрим, что там внутри оссуария, а затем я попробую расшифровать тот символ. А еще хочу показать вам один приборчик, который будет отличным дополнением к вашему анализу ДНК. Утром увидимся — если, правда, дочка не раскрутит меня на вторую бутылку вина.
— Приятного вам вечера, Джованни. Еще раз спасибо за ланч.
— На здоровье. И попробуйте сегодня выспаться, хорошо? Не хватало, чтоб вы по моей милости заболели.
«Я уже больна», — сказала она про себя, улыбнулась ему и помахала рукой.
— Чао!
Когда за Джованни закрылась дверь, Шарлотта на какое-то мгновение испытала чувство зависти.
Закончив упаковывать образцы, она по интеркому вызвала отца Донована. Тот откликнулся почти сразу же, будто знал, что она еще оставалась в лаборатории.
— Добрый вечер, доктор Хеннеси. Чем могу помочь?
Шарлотта рассказала ему об образцах, и священник заверил, что, если она оставит их в лаборатории, он поручит курьеру забрать оба. Он также пообещал Шарлотте, что посылки будут отправлены вечером DHL, невзирая на высокую цену за доставку через океан.
Уладив рабочие вопросы, отец Донован спросил:
— Вечером отправитесь в Рим?
— Такой замечательный вечер. Хотела пойти прогуляться и где-нибудь поужинать.
— Если вы не прочь немного разориться, могу вам порекомендовать превосходный ресторан.
— Спасибо, с удовольствием воспользуюсь вашим советом. Как говорится, «Если находишься в Риме…»[35]
Когда Шарлотта через служебный вход вышла из Ватиканского музея, солнце едва наступившего вечера еще дарило ласковое тепло. Подумав, что ее наряд — брюки хаки и блузка — сойдет для предстоящей прогулки, она решила не возвращаться к себе. Кроме того, ей все равно следует придерживаться строгого ватиканского дресс-кода, иначе обратно ее не пустят. Поэтому особого выбора не было.