Надо ли перечислять дальше? Много ли еще перечислять? Чего не изобретут праздные, сытые, бесчувственные?..
Брат мой! Не осуди тех, кто так попал, кто оказался слаб и подписал лишнее… Не кинь в них камень.
<…>
[11] По жестоким законам Российской империи близкие родственники могли вообще отказаться от показаний. И если дали показания на предварительном следствии, могли по своей воле исключить их, не допустить до суда. Само по себе знакомство или родство с преступником странным образом даже не считалось тогда уликою!..
[12] А теперь она говорит: «через 11 лет во время реабилитации дали мне перечитать эти протоколы — и охватило меня ощущение душевной тошноты. Чем я могла тут гордиться!?».. — Я при реабилитации то же самое испытал, послушав выдержки из прежних своих протоколов. Согнули дугой — и стал как другой. А сейчас не узнаю себя — как я мог это подписывать и еще считать, что неплохо отделался?..
[13] Это, видимо, — монгольские мотивы. В журнале «Нива», 1914 г., 15 марта, стр. 218 есть зарисовка монгольской тюрьмы: каждый узник заперт в свой сундук с малым отверстием для головы или пищи. Между сундуками ходит надзиратель.
[14] Ведь кто-то смолоду вот так и начинал — стоял часовым около человека на коленях. А теперь, наверно, в чинах, дети уже взрослые…
[15] А представьте себе в этом замутненном состоянии еще иностранца, не знающего по-русски, и дают ему что-то подписать. Баварец Юп Ашенбреннер подписал вот так, что работал на душегубке. Только в лагере в 1954 г. он сумел доказать, что в это самое время учился в Мюнхене на курсах электросварщиков.
[16] Г. М-ч.
[17] Впрочем инспекция была невозможна и настолько НИКОГДА ее не было, что когда к уже заключенному министру госбезопасности Абакумову она вошла в камеру в 1953 г., он расхохотался, сочтя за мистификацию.
[18] У секретаря Карельского обкома Г. Куприянова, посаженного в 1949-м, иные выбитые зубы были простые, они не в счет, а иные — золотые. Так сперва давали квитанцию, что взяты на хранение. Потом спохватились и квитанцию отобрали.
[19] В 1918 г. московский ревтрибунал судил бывшего надзирателя царской тюрьмы Бондаря. Как ВЫСШИЙ пример его жестокости стояло в обвинении, что «в одном случае ударил политзаключенного с такой силой, что у того лопнула барабанная перепонка». (Крыленко. «За пять лет». — стр. 16)
[20] И. К. Г.
Источник: Библиотека М. Мошкова (http://www.lib.ru).
Поповский
Марк Александрович
(1922–2004)
Писатель, журналист.
Родился в Одессе. Учился в Военно-медицинском училище и Военно-медицинской академии. Участник Второй Мировой Войны. Окончил филологический факультет Московского университета. В СССР и на Западе опубликовано около 30 его научно-популярных и биографических книг, посвященных главным образом, деятелям науки. Стремление писателя раскрыть то, что всячески скрывалось советской цензурой, вызывало недовольство власть имущих. В 1977 г. КГБ затеяло против Поповского «дело» и заставило литератора эмигрировать. Но с наиболее яркой частью творчества М. Поповского читатели познакомились лишь после его эмиграции. Именно тогда вышла в свет его книга «Управляемая наука» (Лондон, 1978 г.). Два года спустя YMCA-PRESS (Париж) опубликовала произведение наиболее горячо воспринятое прессой — «Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга». Чтобы воссоздать образ этого необычного человека Поповский годами, тайком от властей, объезжал города, расспрашивал свидетелей и собирал документы. На эту работу ушло двадцать лет напряженного труда. В эмиграции творческий динамизм не покинул Марка Поповского. Вышло в свет и было издано на нескольких языках исследование о сексуальной и семейной жизни рядового советского человека («Третий лишний — Он, Она и советский режим»). Одной из наиболее читаемых книг остается «Дело академика Вавилова».
Основные произведения:
«Когда врач мечтает» (1957), «Путь к сердцу» (1960), «Второе сотворение мира» (1960), «Разорванная паутина» (1962), «По следам отступающих» (1963), «Судьба доктора Хавкина» (1963), «Кормильцы планеты» (1964), «Пять дней одной жизни» (1965), «Дороже золота» (1966), «Надо спешить» (1968), «Над картой человеческих страданий» (1971), «Люди среди людей» (1972), «Панацея — дочь Эскулапа» (1973), «Июньские новости» (1978), «Управляемая наука» (1978), «Жизнь и житие святителя Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа и хирурга» (1979), «Русские мужики рассказывают» (1983), «Дело академика Вавилова» (1983).