По мере того как Сергей Иванович приближался к своему корпусу, менее приятные мысли нет-нет и появлялись в его настроенной на идиллический лад голове. Уж он-то знал, чем заканчиваются такие поздние возвращения домой…
Нет, разумеется, он позволял себе такие задержки, может быть, один-два раза в год. И то благодаря таким необычайным обстоятельствам. Но Полина!.. Разве она может понять поэтический взлет?.. Разумеется, Сергей Иванович давно уже перестал думать, что двадцать лет назад совершил непоправимую ошибку. И уже давно в их доме не вспыхивали ссоры по принципиальным соображениям. Последний раз Полина сказала Сергею Ивановичу, что он отравил ей жизнь, в сорок девятом году, когда он задержался в конторе и сыграл подряд двадцать одну партию в домино… Это был настоящий марафон!.. А каким партнером был покойный Лявданский!.. Да!.. Есть что вспомнить… И в тот вечер Полина в последний раз сказала Сергею Ивановичу, что он отравил ей жизнь… Эх, разве она может понять!..
С тех пор ссоры по принципиальным вопросам больше не возникали… Но мелкие упреки!.. Уж лучше бы она говорила, что он отравил ей жизнь. По крайней мере после этого она плакала и наутро все было на своих местах…
«Идеально, конечно, если она уже спит», — думал Сергей Иванович, медленно поднимаясь по лестнице на свой третий этаж. На третьем этаже, как всегда, не горел свет. И Сергей Иванович в который раз решил завтра же сообщить об этом в домоуправление…
«Если бы она спала… Я бы тихонько разделся, лег. рано утром ушел бы на работу… И все бы обошлось…»
Сергей Иванович осторожно сунул ключик в прорезь английского замка и тихо-тихо повернул его вправо. Осторожно открыл дверь и тихо-тихо вошел в переднюю. Он пытался так же тихо вытащить ключик из прорези, но не тут-то было. Ключик заело… Пока Сергей Иванович возился с ключом, думая о том, что надо бы завтра вызвать слесаря, исправить замок, он произвел много непредусмотренных звуков, в результате чего произошло именно то, чего он больше всего не хотел…
— Явился, шлендра? — раздался из комнаты сонный знакомый голос.
«Началось!» — подумал Сергей Иванович. Теперь уж конспирация не имела смысла, и он с шумом выдернул ключик из прорези, захлопнул дверь и стал снимать галоши.
— Почему «шлендра»? — миролюбиво сказал Сергей Иванович, зажигая свет в передней.
— Погаси свет! Себялюб! У меня болит голова! — раздалось из комнаты.
«Ничего нового, — подумал Сергей Иванович, гася свет. — «Себялюб!»… «У меня болит голова!»… Сейчас скажет, что я старый черт, а все еще шляюсь…»
— Старый черт! А все еще шляешься! — подтвердила вслух его мысли супруга. — Небось за квартиру опять не уплатил…
О! За двадцать лет он свою жену назубок выучил.
Особенно мучительно переживал Сергей Иванович эту охающую манеру говорить. Она ничего не может сказать просто. Любую фразу произносит так, будто ее только что по меньшей мере изнасиловали…
Сергей Иванович снял ботинки и остался в толстых шерстяных носках…
— Ты понимаешь, — очень тихо начал он оправдываться, — Шехтель такой заводила… Узнали про наше двадцатилетие, сочинили оду, купили бутылку шампанского, и мы по этому поводу сгоняли партийку-другую в домино… Послушай, какие смешные стихи…
— Оставь меня в покое, — проохала она из комнаты. — Дожил до седых волос, а врать не разучился…
— Как ты можешь так говорить? — попытался вставить Сергей Иванович.
— Возьми в холодильнике свой кефир и дрыхни!..
«Ну что она может понять? — думал Сергей Иванович, стоя в передней в шерстяных носках. — Годы делают ее все несноснее…»
Он молча постоял в передней до тех пор, пока не услышал ровное сопение и знакомое похрапывание. А это означало, что теперь ее и пушкой не разбудишь, и Сергей Иванович осторожными мягкими шагами направился на кухню… Четыре шага по коридорчику, направо, еще два шага… В этот момент он наступил на что-то мягкое и тут же услышал дикий кошачий крик. Сергей Иванович на мгновение превратился в изваяние, но в комнате все было тихо…
«Кошка? Откуда в доме кошка?» — удивился он и еще более осторожно, боясь наступить на кошку вторично, шагнул на кухню. Нащупал на стене справа выключатель и щелкнул. Света не было. Он щелкнул еще раз. Как обычно, свет на кухне зажегся со второго раза. И опять, как и ежедневно, Сергей Иванович решил, что надо вызвать монтера…
Телефон!.. Это было первое, что он увидел!.. На подоконнике стоял черный, как домино, телефон!.. Сергей Иванович чуть не закричал от радости!.. Поставили! Значит, все-таки поняли, что ему необходим телефон!.. Поняли!.. А ведь обещали через два года!.. Значит, есть еще хорошие люди!.. Телефон!.. Впервые за двадцать лет телефон!..
Он снял трубку… Гудит!.. Набрал «100»… «Двадцать три часа пятьдесят восемь минут…»Снова набрал «100»… «Двадцать три часа пятьдесят девять минут…» Надо немедленно обзвонить всех… Но уже поздно… Жаль!.. «100»… «Ноль часов одна минута…»
И тут Сергей Иванович увидел кошку. Возле белого холодильника он увидел черную, как телефон, кошку. Кошка некоторое время смотрела на него удивленными зелеными глазами, потом зевнула и улеглась на подстилку.
И зачем вдруг Полине понадобилось заводить кошку? Сергей Иванович не любил кошек… Вдобавок еще черных. Впрочем, какое значение имела кошка по сравнению с новеньким черненьким телефоном… Надо только аккуратно платить за него каждый месяц… Тут Сергей Иванович вспомнил, что они уже два месяца не платили за квартиру… Просто беда… После покупки мебели и холодильника они никак не могли вылезти из долгов… Но даже это обстоятельство не могло омрачить радужного настроения Сергея Ивановича. Он ласково поглаживал телефон, и телефон, казалось, сводил к нулю все эти временные неурядицы…
Минут тридцать Сергей Иванович сидел на кухне, прислонившись к стене, с блаженной улыбкой глядя на телефон… Потом решил, что надо все-таки спать… Хотя какой уж тут сон!..
Он взял из холодильника стакан кефира и увидел довольно приличный кусок сырокопченой колбасы. Ни он, ни Полина не любили сырокопченую колбасу… Хотя да!.. Кошка!.. Но не слишком ли жирно покупать для кошки сырокопченую колбасу!.. Сергей Иванович выдвинул левый ящичек кухонного шкафчика, в котором всегда лежали лотерейные билеты…
«С ума она сошла!.. — ворчал он про себя, держа в руках пятнадцать лотерейных билетов. — И так денег нет, так надо покупать целую уйму!..»
Больше трех билетов Сергей Иванович не приобретал принципиально… Все равно не выиграешь… Он уже хотел произнести внутренний монолог по поводу расточительности супруги, но взглянул на телефон и опять забылся в блаженстве…
Отхлебывая время от времени кефир, Сергей Иванович углубился в чтение «Советской России» с официальной таблицей розыгрыша денежно-вещевой лотереи…
— Шехтель!.. Арончик!.. Это я… Сергунчик!.. — кричал громким шепотом в трубку обезумевший от счастья Сергей Иванович. — Извини, что разбудил!.. Не мог удержаться!.. Во-первых, у меня телефон!.. Телефон!.. Во-вторых, я выиграл мотороллер!.. Ты слышишь?.. Возьму деньгами!.. Завтра верну тебе пятьдесят рублей!.. Все объясню в конторе!..
— Матвейчик!.. Это я… Сергунчик!.. Да ничего не случилось! Просто счастье!.. Выиграл мотороллер!.. Деньгами возьму!.. Отдам тебе завтра сорок пять рублей!.. У меня телефон поставили!.. Сам не знаю как!.. Извини!..
Сергея Ивановича словно прорвало…
— Гусенок!.. Сергунчик говорит!.. Завтра верну!..
— Булочка!.. Приготовь карман!.. Завтра все получишь!.. Как не туда попал?.. Извините!..
Когда Сергей Иванович перебудил и обрадовал всех, кого знал, он пожалел, что умер Лявданский… Вот уж кто бы за него был рад…
В лихорадочном возбуждении Сергей Иванович мерил шагами кухню. Получилось, что даже после раздачи долгов и уплаты за квартиру оставалось еще около девяноста рублей…