Совсем не зря, думаю, одна из самых разборчивых, принципиальных наших актрис Наталья Гундарева после «Однажды двадцать лет спустя» дала согласие сниматься в новом ининском сценарии «Одиноким предоставляется общежитие».
Я, признаться, поражаюсь: Аркадий Инин — один из наших самых активных сценаристов, он пишет рассказы и публикует их от «Литературки» до «Крокодила», он уже много лет ведет при Союзе кинематографистов объединение молодых сценаристов, и совсем недавно он еще начал преподавать в сценарной мастерской ВГИКа.
И вот, по одной из наших далеко не самых лучших традиций, я задаю вопрос:
— Ему что — больше всех надо?
И сам же отвечаю:
— Да нет, просто все это — трудолюбие, ответственность и доброта!
Думаю, именно доброта — основное качество Аркадия Инина.
Та самая доброта, которая — в его сценариях, рассказах, телепередачах, и самое главное — в его жизни.
Виктор МЕРЕЖКО
(Советская культура», 1988 г.)
который войдет в историю как человек, знающий наизусть тексты всех советских песен — даже ненаписанных.
Моему другу Аркадию,
который досматривает любой фильм до конца,
который способен высидеть даже малобюджетную картину студии Горького,
который не уходит из зала даже после того, как Мэри говорит Джону: «Почему бы тебе не выпить немного виски, это тебя приободрит!»
Моему другу Аркадию,
который в любое время суток говорит одновременно по двум телефонам и при этом смотрит параллельно четыре телевизора, где идут четыре выпуска одних и тех же новостей, и при этом печатает одновременно на двух компьютерах, на одном — сценарий, на другом — заявку на другой сценарий.
Моему другу Аркадию,
который обладает героической женой, которая имеет отвагу иметь от него двух детей, которые имеют склонность иметь проблемы, которые надо решать, и он решает их, а у них опять проблемы, и он их решает, а у них опять, а он…
Моему другу Аркадию,
который на первое ест мясо,
а на второе — мясо, но много,
а на третье — компот из бараньей косточки.
Моему другу Аркадию,
который входит во все советы, комитеты, комиссии и гильдии,
который куда ни придешь, а он уже там.
который член всего, что есть на свете,
но при этом ничего из этого не приватизировал,
что выдает его общественную тупость,
которую многие принимают за личную скромность.
Моему другу Аркадию,
который одалживает деньги у читателей,
чтобы отдать их издателям,
чтобы издать свою книгу за свой счет.
чтобы потом продать эти книги читателям, чтобы отдать долги издателям.
Моему другу Аркадию,
который есть главный автор капустников Дома кино, не говоря о тридцати нормальных фильмах, где он тоже автор,
который деятель каких-то искусств, который чего-то там профессор.
Моему другу Аркадию Яковлевичу Инину — 60 лет,
что само по себе не имеет значения.
но дает мне повод выразить ему свое восхищение и понадеяться на его и мое светлое будущее.
Михаил МИШИН
(«Московские новости», 1998 г.)
Попытка автобиографии
Я родился в теперь уже прошлом веке — двадцатом.
Я родился в теперь уже иностранном городе — Харькове.
Я живу в теперь уже совершенно другой стране, чем та, в которой я родился и жил согласно прописке: «Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз».
Защищая эту великую страну, в сорок первом году погиб мой отец.
А мама моя всю жизнь проработала в гальваническом цехе на заводе.
В детстве я вовсе не мечтал стать писателем. И после школы пошел по инженерной дороге мамы — в Харьковский политехнический институт.
А дальнейшую мою судьбу, как и все человеческие судьбы, определил случай.
У меня таким случаем оказалась обычная лень: очень не хотелось убирать кукурузу.
Поясняю. Советских студентов в начале учебы отправляли на сельхозработы — кукуруза, картошка, хлопок, в зависимости от региона. Увильнуть от этого можно было, только записавшись в агитбригаду самодеятельности, которая ездила по колхозам, развлекая пашущих на полях однокурсников.
Я и записался. Но так как ни петь, ни плясать, ни играть на музинструментах я не умел, то оставалось одно: стать ведущим — конферансье. А значит, мне пришлось самому себе сочинять искрометные шутки. Типа: «На улице идет дождь, а у нас идет концерт!»