А моя мудрая жена поставила вопрос ребром: «Раз у тебя все так совпадает, напиши что-нибудь из жизни миллионеров!»
Кстати, жену Инну я нашел сорок два года назад в той же самой институтской агитбригаде. Родственная душа — она пела, как умела, только бы не собирать кукурузу.
Теща, с которой мы познакомились в день свадьбы, подарила мне парадные туфли. Они не только жали, а просто резали ноги. Но я проходил в них весь день — не мог же я обидеть тещу. А ночью я снял подарок и обнаружил стертые в кровь пальцы и картонные вставки в носках туфель, которые я не сообразил вынуть. С тех пор я раз и навсегда понял: главное в семейной жизни — это терпение, пусть даже до крови.
Что еще следует указать в автобиографии? А, да, звания и награды.
Заслуженный деятель искусств России, орденоносец. Точнее — орденохранец: я ордена не ношу, а храню их в тумбочке.
Еще что? Военнообязанный. Но разделяю девиз упомянутого выше Сан Саныча Иванова: «В случае любого вооруженного конфликта мое место — в плену».
А еще в моей биографии есть… Да нет, ничего в ней такого нет!
Это ведь только великие художники убеждены, что каждый их шаг, каждый их чих и даже, пардон, каждый их пук влияют на судьбы всего человечества.
К примеру, Илья Эренбург писал мемуары в таком стиле: «В пять утра я лег спать — в шесть Гитлер двинул танки на Польшу».
Но я не великий художник. Я простой труженик пера.
И ничего невероятно поучительного и поучительно невероятного для всего человечества в моей жизни не было и не будет.
Так что на этом я завершаю попытку автобиографии.
А уж мемуаров и вовсе, как в известном анекдоте, не дождетесь!
РАССКАЗЫ
Васю провожали как на фронт.
— Ты только не волнуйся! — говорила мама, пеленая Васин завтрак уже в третью газету.
— Главное, держи себя в руках! — сказал папа и сунул сигарету в рот горящим концом.
— Это тебе на счастье, на счастье… — приговаривала сестра, укладывая в Васины туфли медные пятаки.
Вася их не слышал. Он яростно запихивал в новенькую папку гору конспектов и учебников. Сегодня молодой специалист Василий Коробов впервые шел на работу.
Вася шел по улице, судорожно листая конспекты. Его губы молитвенно шептали формулы, правила, законы. Он был во власти извечной студенческой мечты — мечты безумной, но гордой: в последние секунды перед экзаменом постичь мудрость веков.
Пять студенческих лет проносились перед ним. Пропущенные лекции болью отдавались в сердце. Списанные лабораторки делали неуверенным его шаг.
Хотелось многое изменить. Хотелось посидеть на лекции. Самому посчитать проект. Сдать экзамен без шпаргалки.
Хотелось любить декана.
У дверей проектного института Вася с ужасом почувствовал, что забыл третий закон Ньютона. Все три закона он, конечно, помнил. Но какой из них именно третий?!
У Васи опустились руки. Конспекты посыпались на землю. Вася хотел повернуть домой, но удержался. Он из последних сил собрал конспекты, собрался сам и толкнул входную дверь.
Начальник отдела принял Васю как родного:
— Смена наша пришла! Ну, давай, давай, сменяй нас, ветеранов. Ляпиков! — подозвал он лысого инженера. — Вот, под твое крыло хочу определить. Знакомься: Коробов… Как по имени-отчеству?
— Василий Николаевич, — порозовел от удовольствия молодой специалист и великодушно добавил: — Можно просто — Вася.
— Пошли, Вася, — воспользовался его любезностью Ляпиков и зашагал в свой угол.
Ляпиков был немногословен.
— Вот, — ткнул он Васе эскиз. — Деталька. Сможешь?
«Конечно, нет!» — тоскливо подумал Вася и сказал:
— Конечно, смогу!
— Срок тебе три дня.
— Не успею! — ужаснулся Вася и лихорадочно заработал рейсшиной.
Вася сделал чертеж за час. Он вытер потный лоб и огляделся. В отделе, кроме него, никого не было. Вася подождал полчаса и пошел искать Ляпикова.
В коридоре стоял ровный рабочий гул. Сотрудники бродили в одиночку и группами.
Стайка молоденьких копировщиц изучала журнал мод. Слышалось взволнованное щебетание: обсуждалась жгучая проблема смены «мини» на «макси» или наоборот.
На диване женщины постарше обменивались рецептами варенья. Тут же дегустировались образцы.
В углу, заслонив спиной амбразуру стального сейфа, собирал взносы председатель ДОСААФ.
— По одному, товарищи, по одному! — базарно покрикивал он, хотя особой давки не наблюдалось.
С лестничной площадки валил дым. Как будто горела небольшая деревня. В сизых клубах мелькнула лысина Ляпикова. Вася прикрыл голову пиджаком и храбро нырнул в дым. Курильщики обсуждали превратности большого футбола. Здесь знали все — от количества голов первой в истории футбольной встречи до точного счета последнего матча на этой планете.