Что касается именно безобразий 27 апреля, то как раз 27 апреля не было никаких отщепенцев, из которых был только поэт-песенник, который насчет безобразий смешно говорить, потому что уже под этим делом приходит и тихо отпотевает, сочиняя вслух белые стихи с народными словами, которые прилагаю отдельно.
По вопросу последующих безобразий, то 27 апреля проводилась массажно-шефская работа со вставшим на честный путь по амнистии рецидивистом по кличке «Метла» и лозунгом на левом бедре «Смерть фраерам!», работающим главным технологом Второго колбасного завода имени Робеспьера, незамужней… При этом половецкая пляска исполнялась закутавши простыней голову, куда пришла потому что в клубе «Кому за тридцать» был санитарный день, тем более ей за пятьдесят, чего не скажешь, хотя мы вместе на учете в зубной поликлинике.
Что касается злостных безобразий, то 27 апреля помыв осуществлял постоянный контингент, который насчет безобразий никогда, а, наоборот; предпочитая, чтоб девочки начитанные и не выеживались, что и производили 27 апреля с шашлычками на жаровне от аккумулятора автомобиля «ВАЗ-2107», на котором и въехали на верхнюю полку с соблюдением ремней безопасности.
Насчет нецензурных безобразий прилагаю выступление Бурчаладзе Георгия, посудомоя-добровольца, нырнувшего в бассейн для получения контрастного эффекта, оказавшегося контрастней обычного, ввиду отсутствия в бассейне воды. Воду для сюрприза откачала группа скульпторов, моющихся безвыходно второй месяц по случаю рождения девушки с веслом.
Что касается вопиющих безобразий, то в связи с ранним наступлением темноты бенгальский огонь, зажженный поэтом-песенником по случаю перехода белых стихов в белую горячку, горел ярче обычного вместе с сауной, что и зафиксировал неизвестный спутник-шпион, сбитый Бурчаладзе Георгием посредством выхода запаха чачи.
Что было еще до взрыва той пробирки, так как коллектив санэпидстанции осуществлялся оздоровительный помыв уже не 27 апреля, а на следующий день, 1 мая, что является злобной клеветой на финскую баню типа сауна гостиницы «Южная», все семь этажей которой обязуюсь восстановить за свой счет».
1985
Встреча
ВЕДУЩИЙ. Товарищи, сегодня у нас в гостях известный журналист-международник. Лас-Вегас и Лас-Пальмас, Монте-Карло и Карловы Вары — вот горячие точки планеты, которые не раз горели под его ногами. Всюду, где обострялось, где сгущались тучи, всюду, где происходили марши мусорщиков, битвы бакенщиков, схватки манекенщиц, наш журналист был тут как тут. А сегодня он тут. Представляем ему слово.
МЕЖДУНАРОДНИК. Мне, товарищи, хотелось бы начать со своей поездки по самым диким, заброшенным уголкам нашей планеты. Кстати, о Нью-Йорке. Я бы назвал его городом контрастов. Пока не приедешь, не увидишь своими глазами, этот спрут производит одно впечатление. Но затем — совершенно другое. Буквально не хочется возвращаться. Я имею в виду — туда. Но вынужден — работа.
Кстати, о Лондоне. Вам хорошо известно, товарищи, в каком жалком состоянии находится английский фунт. Простые англичане снова затягивают пояса. Как шутим мы, международники, они еще хлебнут английский фунт лиха. Таковы плоды политики консерваторов, которых народ метко окрестил лейбористами.
И раз уж мы заговорили о достопримечательностях Лиссабона, несколько слов об Эйфелевой башне. Глядя с нее, прежде всего замечаешь простых голландцев, которые затягивают пояса. И это несмотря на то, что правящие круги скрывают от них непомерно высокие цены. Однако самое поучительное в Австралии — это встречи с простыми людьми. Помню встречу с простым австралийским скотопромышленником. Узнав, откуда мы, он приветствовал нас словами: «Агропром — гуд!» И подарил банку тушенки.
Но, в отличие от Бомбея, Токио — чисто японский городок. Он буквально переполнен простыми японцами, которые затягивают пояса. А ведь среди них старики, дети, женщины. Женщины там практически на каждом углу. Немало любопытных уголков повидал я в Токио.
Зато Монте-Карло — это, конечно, город контрастов. В то время как одни выигрывают, другие вынуждены затягивать пояса. Зайти в казино заставил меня чисто профессиональный интерес. Выйти оттуда заставил меня крупье. Он оказался славным человеком, одолжил трусы и отвез в гостиницу, где и родилась моя статья, вскрывающая сущность игорного бизнеса. Но что особенно привлекает в архитектуре итальянской столицы, это, конечно, встречи с простыми людьми. Как-то на улице, услыхав мою итальянскую речь, простой римский труженик, кинулся мне на шею и закричал: «Друг, да ты тоже русский!..»