А разница есть! За какие-то десять лет мы усвоили массу нового. Мы узнали, что «сникерс» — это не «тампакс», «памперс» — не «ксерокс», а «биппер»— не мужская болезнь. Вместо лозунга «Слава КПСС!» над всей страной гордо реет «Обмен валюты». Хочешь почувствовать разницу — иди, меняй!.. Перемены мгновенны! Прямо на наших глазах тот мелкий жулик стал крупным, крупный — депутатом, депутат — кандидатом в президенты, ь президент — гарантом всей этой конституции…
(Ни слова о переменах в личной жизни! Сколько за эти годы брошено жен, найдено мужей, создано детей и не создано других произведений…)
«А вот тогда…», «А вот сейчас…» Вспоминать можно без конца, и сравнивать без конца. А главное, без толку. Туда, где были, уже не вернемся. «Там, где нас нет» — хорошо не для нас. Нам один выход: «Там хорошо, где мы есть». Кто «мы» — не вопрос. Каждый сам решает, входит ли он в компанию. Качество которой от количества не зависит. Ну, не должно.
Попробуем не чувствовать разницы.
Будем вместе
(Предисловие к книге «Почувствуйте разницу», 1995)
Примерно такая история имела место в действительности. Говорят, одного поэта она даже вдохновила на небольшое произведение в жанре гражданской лирики. Нам же хочется рассказать эту историю в прозе.
И начнем мы с того, что в большом и замечательном городе жили двое пожилых одиноких людей — муж и жена. Его звали… Ну, скажем, Григорий Александрович, ее — Наталья, допустим, Владимировна, а фамилия у них была, положим, Ножкины.
Жили они, как мы сказали, в большом и замечательном городе, но давно уже мечтали о том, чтобы перебраться в небольшой и тихий пригород. И тут дело было не только в чистом воздухе, тишине и покое, которых так не хватает ошалелым жителям больших центров. Главной причиной были цветы. Ибо цветы были давней любовью, мечтой и, если позволите, страстью Григория Александровича и Натальи Владимировны. Уже давно грезились Ножкиным нежнейшие цветы удивительных оттенков и тончайших запахов, цветы, которые могли бы быть выведены и взлелеяны, будь на то время и место.
И вот — благословен будь, изобретатель пенсий! — время появилось в избытке. Что же касается места, то, честно говоря, нам не хочется описывать, как происходил обмен городской квартиры на маленький домик в пригороде. Слова «обмен», «жилплощадь», «прописка» и «метраж» повергают нас в безнадежную тоску. Нет, мы не станем ничего этого описывать. Мы перешагнем через нужные нам отрезки времени и пространства, чтобы сразу попасть в небольшой пригородный поселок, где недавно поселившимися Ножкиными уже были выращены первые и действительно очень красивые цветы. И здесь мы завершим предысторию и перейдем к истории
Она началась в тот прекрасный, как говорится, день когда на калитке участка Ножкиных появилась небольшая табличка:
ЗДЕСЬ МОЖНО ВЗЯТЬ ЦВЕТЫ
Довольно долго табличка оставалась незамеченной. До того момента, пока хозяйке соседнего дома не понадобилось спросить у Натальи Владимировны то ли перца, то ли соли, а может, мясорубку.
— Глядите-ка, что хулиганы повесили у вас! — сказала соседка. — «Каждый может взять цветы». Вот бандиты, а! Еще хорошо, слов никаких не написали.
— Что вы! — сказала Наталья Владимировна. — Это мы сами…
— Сами? — удивилась соседка и повторила: — «Здесь можно взять цветы». Это как же так — взять?
— Ну просто… — застеснялась Наталья Владимировна. — Ну просто, если зайдет кто-нибудь, попросит…
— А-а, — поняла соседка. — А я-то, дура, думала.
И по сколько же ваши астрочки будут?
— Простите? — не расслышала Наталья Владимировна.
— Я говорю, почем цветочки ваши будут? Мы тоже помаленьку продаем, дело такое…
— Да нет, — сказала Наталья Владимировна, — мы их продавать не будем. Просто так, если кому-то захочется, знаете.
— Не хотите говорить, — сказала обидчиво соседка, — и не надо. Уж сами цветочки-то продаем, слава богу. Соль я вам завтра отдам, не волнуйтеся.
И, поджав губы, соседка ушла.
Весть о том, что недавно поселившиеся люди вывесили чудное объявление и собираются бесплатно раздавать цветы, вызвала в поселке брожение умов.