До закрытия десять минут. Мрачная продавщица, догрызая морковку, спрашивают, какой у жены размер. А наш размер надо еще перевести в заграничный. Потом обратно.
Туфельки, сапожки, ботиночки… Отобрали пять пар; за каждую советская женщина продала бы дьяволу душу!
В Питере, чувствуя себя волшебником, вывалил на пол сокровища. Жена, как Золушка, кинулась примерять. Не налезла ни одна пара! Ни одна!
Лариса плакала до утра. Умоляла — никогда ничего не привози!
Я родом из Лапландии, в душе Дед Мороз, по-прежнему таскаю подарки. Но только такие, которые не надо надевать на себя.
…Если от ваших подарков плачут — что-то не так.
Восьмидесятые. Учусь в Технологическом институте.
Там же станция метро. Напротив Институт метрологии. На крыше табло. Число. Время. Температура воздуха. Над цифрами лозунг «Слава советской науке!». А кто спорит?
Апрель месяц. Уже можно ходить без пальто. Вдруг заклинило механизм и выпало на табло: температура плюс 67 градусов!
И все это под лозунгом «Слава советской науке!».
Транспорт встал. Счастливые горожане выпадали из окон.
Так смело против государственного строя в те годы не выступал никто!
1968 год. Заканчиваю Технологический институт имени Ленсовета. В химию вместе с учебой в техникуме уже вбухано десять лет. Столько потребовалось, чтобы понять: мне сильно не нравится то, чему я так упорно учился.
Писать еще и не помышлял. Но уже пошучивал. Устраивал в «Техноложке» день смеха. Едва не отчислили. Значит, было смешно.
Юрий Львович Кузнец преподавал что-то типа политэкономии. Один из тех предметов, которые понять было нельзя, заучить невозможно. А на лекции Кузнеца сбегались студенты из других институтов. Говорил свободно, говорил интересно обо всем. Высокий, улыбчивый, усики, — наш Ричард Гир.
В канун Первого апреля он стоял над раскатанным по полу шуточным «дацзыбао», прикидывая с идеологической точки зрения, что нам за это будет.
Стоя над «дацзыбао», в ответ на наивный вопрос: «Что миг делать дальше?» — Кузнец с высоты своего роста сказал: «Семен, жизнь достаточно неприятная штука. Мужчина должен получать удовольствие хотя бы от работы! Не нравится химия — бросай!»
Через год с химией завязал.
Прошло тридцать лет. Сочиняю всегда с удовольствием. Никогда не было стыдно за то, что читаю со сцены. Мне улыбаются незнакомые люди, аплодируют в залах и еще платят за это деньги!
Иногда возникает подозрение, что жизнь удалась.
2002 год. Во дворе бомжи. С морозами они исчезают как мухи: где-то зимуют, весной оживают. Меня приветствуют издалека, интересуются творческими планами.
Гуляем с Брюсом. У стены пес задирает лапу. Бомж делает то же самое. Заканчивают. Оправляются.
Бомж говорит собаке:
— Ну что, мой друг, мы оба одинаково небрежны!
На газетке разложена нехитрая снедь. Благо баки для отходов рядом.
— Семен Теодорович! Как видите, к чаю все есть! Чая нету! Бальзак всегда поддерживал отбросы общества! Вы у нас тоже писатель! Дайте десять рублей!
В ванной подтекала штуковина, которую называют «полотенцесушило».
Дождались лета. Позвонил в жилконтору. Спросил: отключена ли вода?
Сантехник бодрым голосом:
— Семен Теодорыч! Докладываю. В системе никакой коды нет. Слили до капельки!
Вызываю соседа. В отличие от меня мужик с руками. При себе разводной ключ, молоток. Пытается отвернуть гайку, из-под которой подкапывало. Не идет. Перекосило. Сосед постукивает молотком. Еще молотком. Еще. И вдруг гайка пулей мимо виска, пробивает окно, внизу чей-то стон!
Из отверстия бьет черный фонтан! Нефть?!
Сосед пытается закрыть течь грудью. Струя под давлением сбивает его с ног. Ржавая вода затопила квартиру, вышибла дверь, понеслась по лестнице вниз.
Жена швыряет в воду одежду, пытаясь устроить запруду. Ошалевшая собака барахтается в водовороте.
Стоя по колено в воде, тупо набираю справочную, чтобы узнать телефон аварийной. Тонем!
Сосед нечеловеческим усилием затыкает чем-то трубу. Ниагарский водопад затихает.
Под ногами хлюпает вода. Лица, одежда — все черное. И сильно пахнет.
Не переодевшись, в этом дерьме вламываюсь в жилконтору:
— Вы сказали, воды в трубах нет?!
— Была?
— Посмотрите на меня!!
И тут гениальная фраза сантехника:
— ВОТ НАРОД!
Эта фраза висит над Россией, как радуга. Великая фраза, которая сваливает все на других, при этом объединяя всех тут живущих.