Еще три песни — и, слава богу, концерт кончился!
На сцену поднялся австро-венгерский посол, вручил Ниночке вымпел и тяжелый альбом, на котором было написано: «Будапешт».
«Выходит, все-таки Швеция!» Ниночка с ужасом смотрела как дети спускаются со сцены и, значит, вот-вот рухнет потерявшая сознание Чистякова. Но со сцены спустились все! Сигаев и Фокин, зажав неживую Чистякову плечами, бодро снесли ее вниз и зашагали дальше с таким видом, будто с детства так и ходили втроем плечом к плечу.
— Фу! Обошлось!
Но оказалось, самое страшное — впереди! Гостей завели в зал, где был накрыт стол! Пахло так вкусно, что сводило челюсти!
Посол сделал широкий жест рукой, мол, угощайтесь. Провокатор!
Ребят потянуло к столу, но они устояли на месте! Все завели глаза к потолку и, сглатывая слюну, принялись разглядывать роспись потолка, где упитанные амуры целились из луков в полуголых бессовестных женщин.
Посол в это время, рассказывая что-то смешное, налил Ниночке шампанского и предложил сигарету. Учительница пения не курила, но ухватилась за сигарету и начала торопливо ее посасывать, тревожно обегая глазами маленьких сограждан, при этом улыбаясь послу и непринужденно стряхивая пепел в карман его светлого пиджака.
В это время Сигаев… Ох этот Сигаев, что значит неблагополучная семья! Он схватил бокал с лимонадом и опрокинул в рот. Это оказалось Ниночкино шампанское. Наступила жуткая пауза.
Алкоголь быстро впитался в кору детского головного мозга, и пьяный Сигаев устроил дебош! Он развязно взял из вазы пирожное и съел его! Потом взял второе и съел! Третье — съел! Сунул в рот четыре конфеты разом! Под влиянием алкоголя Сигаев потянул посла за рукав и спросил:
«Слышь, посол, а где игрушки? Витька говорил, у них игрушки здоровские!»
Посол распахнул дверь в соседнюю комнату. Да, игрушки были здоровские! Полкомнаты занимала настоящая железная дорога! Красный паровозик, присвистнув, припустил по узким рельсам.
При виде этого чуда Сигаев едва не протрезвел.
А в это время иностранные девочки показывали нарядных, словно живых кукол. Женская половина хора замерла в восхищении, и только староста Муханова, не растерявшись, сказала: «А по запасам железной руды мы превосходим всю Европу вместе взятую!»
А вот Кравцова не выдержала! Пойдя на поводу у материнского инстинкта, она взяла куколку и сжала так — та пискнула что-то похожее на «мама»!
Судя по вытаращенным глазам австровенгров, до этого дня кукла молчала!
Сигаев выхватил из груды игрушек почти настоящий пистолет и с аппетитом прицелился в Муханову. Черноглазый мальчик знаками объяснил что пистолет можно забрать насовсем. Муханова сказала:
— Вот уж незачем. У нас в стране у всех есть пистолеты!
А железная дорога у вас есть? — спросил черноглазый через переводчицу.
— Железная дорога? — Муханова на секунду задумалась и, словно отвечая по английскому текст «Моя семья». Протарахтела: — У меня есть железная дорога. У меня есть брат и сестра. Мы живем в пятикомнатной квартире с лужайкой. Имеем гараж и машину. По воскресеньям имеем традиционный пудинг с взбитыми сливками. И на машине отправляемся за город, где нас имеет уик-энд!
— А у тебя есть железная дорога? — спросил назойливый черноглазый у Носова.
Носов чуть не проболтался, что у него есть настоящая железная дорога под окном. И все время кажется: паровоз влетит в дверь! Но, взяв себя в руки, он четко повторил все, что говорила Муханова. Только вместо «взбитые» сливки он сказал «избитые», а упомянув про традиционный пудинг, поморщился, вспомнив, как отец в воскресенье, приняв «традиционный пудинг», гонялся за матерью с утюгом…
Оказалось, еще у четверых опрошенных есть железная дорога, пятикомнатная квартира, воскресный пудинг, машина, брат, сестра и уик-энд.
Этот черноглазый, зануда такая, еще спросил: «У вас на всех один отец?»
— Отцы у нас разные, зато жизнь одинаковая! — гордо сказала Муханова.
— Ну, нам, наверно, пора! — сказала Ниночка. — Нам сегодня еще в ташкентское посольство.
— А я останусь! — сказал Сигаев, радостно целясь в товарищей из пистолета. — Поиграю и приду!
— Смотри, доиграешься! — сказа Муханова. — Мы бы все с удовольствием остались, но, увы, надо подстригать лужайки у дома, пока не поздно! Сереженька, дай пистолетик!