Муханова схватила кисть сигаевской руки и стала выкручивать. Сигаев рванул пистолет на себя, и грянул выстрел.
Резиновая пулька с присоской срезала белоснежный плафон, и тот лихо напялился на голову посла, который падишахом опустился на пол.
«Нарочно люстру над Сигаевым повесили, специально!» — бормотала Ниночка, разорвав блузку и силой пытаясь перевязать посла, а тот отбивался со словами: «Не стоит беспокоиться! Вот зараза!»
Кое-как посла из плафона вынули, голову перебинтовали, потом долго жали друг другу руки и, наконец, выбрались из помещения вон. Ребята быстренько влезли в автобус и оттуда с ужасом смотрели на посла с перевязанной головой. Он помахивал рукой и, морщась, приглашал приезжать еще.
И вот автобус выехал с территории посольства на родину. Ехали молча, только всхлипывала пришедшая в себя Чистякова да чем-то вызывающе хрустел Сигаев. И вдруг словно по взмаху руки невидимого дирижера, весь хор разом рванул песню «Ой, мороз, мороз!». Дети пели таким чистым, слаженным звуком, которого Ниночка от них добиться никогда не могла!
ПОКА НЕ ЗАБЫЛ…
Говорили, это произошло с Юрой Кукиным.
Кстати, недавно видел его по телевизору. Тот же свитер, та же одна бренчащая струна, невнятный голос. Но стихи настоящие! Не тронутые временем!
История такая. Еще при советской власти Кукин оказался в Париже по приглашению уехавшего туда поклонника. Денег практически нет, зато их нет не где-нибудь, а в Париже! И тут приглашение на телевизионную запись передачи о шансоне. За деньги!
Снимают в шикарном ресторане. Кукин, как я подозрению, в том же свитере с гитарой, нервно ходит вдоль бассейна в холле ресторана, ожидая, когда вызовут. Время бежит. Юра в шоке. Деньги обещали после записи.
Наконец гремит: «Юрий Кукин! Россия!»
От перенапряжения Кукин, споткнувшись, летит в бассейн, тут же выпрыгивает и как ни в чем не бывало истекая водой, лихо поет под гитару. Эдакий русский ныряльщик-шансонье.
После записи к Юре подходит владелец ресторана и через переводчицу говорит, что с этим уникальным номером — «Падение в бассейн, выпрыгивание и пение под гитару» — он готов подписать с акробатом Кукиным контракт на сезон!
* * *
Восьмидесятые годы. Наша делегация в Испании.
Август. Жара. Автобус едет мимо пляжа.
Переводчица говорит:
— Проезжаем нудистский пляж. Мужчины и женщины загорают и купаются вместе голые! У вас в СССР такое невозможно.
Один из наших заявляет:
— Для нас голышом раз плюнуть! И не такое в Союзе видали!
Переводчица смеется:
— Спорим, не разденетесь!
— Спорим!
Заходят на пляж. Парень выходит из раздевалки голый. Вокруг полно голых баб. Он зажмуривается, падает и до моря ползет по песку. Искупавшись, ползком назад до раздевалки.
В автобусе его встречают аплодисментами. За державу не стыдно!
На пляже нудисты показывали следы пребывания советского человека. До моря и обратно до раздевалки две полосы — следы ног. А между ними глубокая борозда.
* * *
У нашей знакомой собачка. А все собаки делятся на тех, которые любят купаться, и тех, которые купаться не любят.
Ее собачка не любила купаться.
Лето. Жара. Собачке надо освежиться.
Женщина выходила на берег реки и швыряла собаку в воду. Та приплывала. Она опять ее швыряла. Та приплывала.
Пять-шесть раз — и вроде собачка искупалась.
Воскресенье. Народу на пляже битком. Женщина в очередной раз швыряет в воду свою несчастную собаку.
Из черного джипа выходит молодой человек в черном костюме. Подходит сзади, хлопает по плечу и говорит:
— Герасим! Так Му-Му никогда не утопишь! Камень привяжи!
* * *
Иду по Васильевскому. Слышу впереди из подворотни страшный гул, лязг, грохот.
Останавливаюсь.
Дымя, пердя, пованивая, ковыляет раздолбанный «Запорожец».
На боку красной краской: «За мной! На Москву!»
* * *
Рассказали как историю, хотя тянет на анекдот.
В доме молодая овчарка. Вдруг начала чахнуть. Хозяева приходят с работы — лежит язык на боку, глаза молят чуть ли не «пристрелите!».
Умирает, и все. От чего — непонятно!
Однажды замешкались у дверей с замком и слышат из комнаты голос купленного попугая: «Сидеть! Лежать! Сидеть! Лежать!..»
Оказывается, попугай запомнил и подавал команды. Дрессированная овчарка, слыша человеческий голос, команды выполняла. И так по восемь часов в день!
* * *
Рассказал Боря Смолкин.