Вышколенный медперсонал в соответствии со своими щадящими методами сквозь пальцы смотрел на наши штучки, тем более что Ленин до поры до времени тихо сидел себе в шалаше, никого не трогал, и няньки, разнося завтрак, по утрам подходили ко мне или к Дзержинскому, протягивали тарелку, подмигивали и говорили: «Отвезите Ильичу..»
Каждый раз, когда мы подплывали, Ленин выскакивал из шалаша, как кукушка из часов, и спрашивал:
— Ну, не созрела еще революционная ситуация?
И мы отвечали: мол, нет, не созрела… Между нами говоря, чего ей было-то особенно зреть? Жили мы неплохо, тихонько защищали себе интересы рабочего класса. Рабочий класс был у нас в двадцать третьей палате, там выздоравливающие занимались трудотерапией — клеили конверты. Мы эту палату называли «почтой». И было там все нормально, только паренек один, из Луганска, он себя все Ворошиловым называл, все время ел клей…
Ну, Ильич, конечно, расстраивался, когда узнавал, что ситуация еще не созрела, ел вяло…
Вообще-то в еде он был неприхотлив, но вот на воле узаконили частную собственность, и он стал принюхиваться к каждому кусочку колбасы и с подозрением спрашивал:
— Это социалистическим способом сделано? Не в результате эксплуатации человека человеком?
И мы наперебой говорили ему:
— Ну что вы, Владимир Ильич! Как можно — конечно, не в результате… Вы колбаску-то на срез посмотрите — тут и волосы, и опилки… Видно, что ребят не угнетали в процессе работы…
В общем, успокаивали его как могли, и он, повторяю, тихо сидел в шалаше, пока мимо опять тот мужик в женском платье не пробежал…
Что началось! Ленин подхватился, перевязался платком, сделал себе из туалетной бумаги фальшивые документы на имя рабочего Иванова и стал бегать от санитаров…
Санитары позвали главврача, родоначальника метода щадящей психотерапии. И он давай Ленину подыгрывать:
— Владимир Ильич! Идите сюда! Мы сочувствуем большевикам! Идите, мы вас спрячем!..
Но Ленин принял главврача за провокатора, в руки не шел и в соответствии с правилами конспирации стал прикидываться:
— Какой еще Владимир Ильич? Я рабочий Иванов…
Тогда санитары стали его потихоньку окружать, отвлекая вопросами:
— Браток, а Ленина ты не видел?
— Какой он из себя? На кого похож?
И наш Владимир Ильич хитро щурился и говорил:
— Ленин? На кого похож? На артиста Щукина…
А санитары уже подводили его к отдельному боксу…
Оказавшись в боксе, Ленин засуетился, затосковал, стал спрашивать:
— Что это? Где я?
— Тихо, — шепотом ответил главврач. — Вы в пломбированном вагоне… Сейчас поедете через Германию…
Ленин затих на полчасика, потом стал стучаться из бокса и спрашивать:
— Почему стоим? Почему стоим?..
— Приехали, — отвечал главврач.
— Тогда почему не открываете?
— Трудности с разгрузкой…
— Кто Председатель Совета министров? — кричал из бокса Ильич. — Немедленно расстрелять за саботаж и головотяпство!..
— Слушаюсь, — сказал главный и выстрелил в воздух из взятого у Дзержинского пугача.
— А-а! — закричал якобы смертельно раненный санитар Василий.
…Когда Ильичу полегчало, его вывели погулять во двор, но пьянящий весенний воздух сыграл с ним злую шутку.
Ленин принял стоявшую во дворе «неотложку» за броневик, забрался на нее и выступил с апрельскими тезисами. А няньки и санитары по команде главного изображали народ и кричали:
— Хватит! Долой господ! Попили нашей кровушки!..
Стащить его не было никаких сил. Пришлось просить пробежаться по двору того психа в женском платье. Ленин тотчас сиганул с «броневика» — очень он Керенского опасался…
Конечно, что говорить, нянчились с ним. А что вы хотите? Как-никак, вождь мирового пролетариата…
…Как раз в это время в гости к нашему главврачу пришел главный из другого дурдома — они с нами были дома-побратимы.
Ихний главный прошелся по палатам, равнодушно посмотрел на шалаш и сказал:
— Господи, Ленин, что ли?
И дальше пошел…
Нашему главному даже обидно стало:
— А по-моему, коллега, это достаточно необычно, — с вызовом сказал наш.
— Господи, да у меня этих Лениных — девать некуда, — сказал ихний. — Но они у меня тихо сидят, у меня ведь там еще и Деникин, и Врангель. Ленины их побаиваются… Так что если твой Ленин буянить начнет, ты позвони — я тебе парочку Корниловых подкину..
— Да нет, спасибо, у нас и так тихо, тьфу-тьфу, — сплюнул наш.
— А вы своего Ленина где брали? — спросил чужой главврач.
— В Смольном, — ответил наш, родной.