Дальше всё как у всех, вплоть до 22 июня 1941 года. Мама сильно испугалась бомбежек, и мы вместе с какими-то музыкантами из консерватории оказались в эвакуации в Уфе. Помню точно, что с консерваторцами, так как мамина подруга — преподаватель — обещала, что, несмотря ни на что, она будет продолжать со мной заниматься игрой на пианино. «Грозила» этим же Аркаше, так как он имел неосторожность заинтересованно вертеть головкой на издаваемые мной звуки. В дальнейшем получилось так: я забыл, с какого бока подходить к инструменту, а Аркадий прекрасно играл «по слуху». Врожденный музыкальный слух очень помогал ему в овладевании иностранными языками. Усваивал он их и «по слуху», в том числе. Знал немало.
Из воспоминаний детства сохранились какие-то разрозненные куски. То суровое наказание нас в Уфе за утерю нашей кормилицы козы. То обидки за наше с приятелями нежелание принимать его в игру. То его радость от участия в футбольных «битвах» 13— 14-летних мальчишек. Мы хотели быть только нападающими, а вратарем ставили Аркашу. Он рано научился играть в шахматы. И когда проигрывал старшим по возрасту, то очень огорчался и не успокаивался, пока не отыгрывался. Он вообще всегда хотел быть первым. Был очень азартен, но не безрассуден. Уже в достаточно зрелом возрасте ходил на бега и говаривал, что одна из колонн у входа на Московский ипподром на Беговой построена на его деньги.
Еще в школе он проявлял тягу к сочинительству. Как рассказывали его одноклассники, ни одна стенгазета не обходилась без его участия. А стихотворение, написанное по вдохновению на смерть вождя в марте 1953 года, было рекомендовано к печати в «Пионерской правде». Это были искренние стихи.
Он вообще был человек искренний, порывистый, эмоциональный. Это очень помогало в творчестве, но, очевидно, мешало в жизни.
Активное стремление к «писательству» проявилось у Аркадия в студенческие годы. Постоянное участие в КВНах и «капустниках» МИСИ (Московский инженерно-строительный институт) уже в юные годы снискали ему известность в определенных кругах. Еще будучи студентом, он стал вместе со старшекурсником Александром Курляндским сотрудничать с различными изданиями, писать интермедии для очень популярного в те годы эстрадного дуэта А. Лившиц — А Левенбук, писал сценарии для киножурналов «Фитиль» и «Ералаш». Известность росла, а с ней и желание полностью посвятить себя сочинительству, так как после окончания института совмещать ежедневную работу оператора котельных установок и писателя становилось все труднее. Он долго не мог определить для себя: сочинительство — это призвание или увлечение? И тогда он пришел к нашим родителям с просьбой поддержать его материально в течение года, чтобы дать возможность понять — кто он?
Конечно, родители поддержали его. Через год он принял решение: писательство — профессия. «Хочу писать и могу содержать себя и семью». Так появился Аркадий Хайт.
Дальше достаточно известно. Работа для Аркадия Райкина, многолетнее творческое сотрудничество с Геннадием Хазановым, эстрадные программы для Евгения Петросяна и Владимира Винокура, наипопулярнейшая программа на радио — «Радионяня», сценарий в соавторстве с Ф. Камовым и А. Курляндским мультсериала «Ну, погоди!» и самостоятельно «Кот Леопольд». девиз которого, придуманный Аркадием: «Ребята, давайте жить дружно!», популярен и сегодня. За мультфильм «Кот Леопольд» он был удостоен Государственной премии СССР и звания «Папа кота Леопольда». Так его представляли на концертах и выступлениях. Участие в работе над сценарием (в соавторстве с Данелией и Габриадзе) фильма «Паспорт» принесло Аркадию премию «Ника» за 1991 год.
Писал он и пьесы для кукольного театра С. Образцова и театра «Шалом». Его последняя пьеса «Моя кошерная леди» поставлена в 2003 году и с успехом идет по сей день.
Наши родители — мама Раиса Ильинична и папа Иосиф Наумович — были родом из Одессы. И только в 1933 году переехали в Москву. Дом был небогат, но открыт и гостеприимен. Мама, прекрасный кулинар и доброжелательная хозяйка, и папа, улыбчивый балагур, привлекали в дом много людей. Все застолья протекали в дружеских «пикировках» и подкалывании. Надо признать, что шутки не всегда были безобидными, но это никогда не нарушало доброго духа семьи. Гости, не обладавшие чувством юмора в должной мере, зачастую чувствовали себя не вполне уютно. Но дом всегда посещали охотно. Герои всех Аркашиных произведений не выдуманы. Это в основном люди, которые приходили в наш дом, приятельствовали с родителями. Обобщенный образ — Соломон Маркович, от лица которого написаны и сыграны многие монологи. Так не за столом ли 30-метровой комнаты в коммуналке близ Никитских ворот родился сочинитель с генетическим чувством видения смешного даже там, где, казалось бы, его и быть не могло?!