— Молодой человек, откуда у этой собаки столько орденов? Она что, съела генерала?
— Никого она не ела. Это чемпионка Европы.
— И родословная хорошая?
— Или! Я вам скажу: если бы эта собака могла говорить, она бы не стала разговаривать ни с вами, ни со мной.
В разговор вмешивается стоящая рядом женщина:
— Не слушайте его, это аферист. Я купила у него сторожевую собаку, оказался форменный сексуальный маньяк. Кидается на всех, включая кошек.
— А я вас предупреждал. Это такая порода. Она так и называется: бордель-терьер.
— Бордель меня не интересует, — снова перебивает мужчина. — Сколько вы хотите за этого щенка?
— Десять миллионов.
— А половину?
— Половину щенка я не продаю. Мужчина, не жалейте эти десять миллионов. У вас будет отличный сторожевой пес.
— Смешной человек! Если я вам отдам десять миллионов, этой собаке уже нечего будет сторожить.
В глубине рынка стоит маленькая будочка, в которой сидит гадалка. Толстая еврейка в цыганской шали по имени Аза Абрамовна. Поскольку ни газетам, ни радио уже никто не верит, находятся желающие узнать будущее от гадалки. Вот она раскладывает колоду перед толстым, лысым мужчиной. Тот поминутно вытирает лысину носовым платком.
— Так… Значит, вы у нас трефовый валет.
— Почему валет? Я король. И потом не трефовый, а бубновый.
— Слушайте, откуда я могу знать вашу масть, когда вы такой лысый. И потом, с чего вы взяли, что вы король? Вы кем работаете?
— Я? Инженер по технике безопасности.
— A-а. Тогда вы вообще шестерка. — Она быстро раскладывает карты. — Значит, так: до пятидесяти лет вы будете страдать от отсутствия денег.
— А потом?
— А потом привыкнете.
Одесский Привоз — это не просто место, где делают покупки. Это настоящий клуб, где люди встречаются поговорить за политику, за жизнь, за одесский «Черноморец» и вообще. Вот молодой папаша толкает перед собой широкую детскую коляску.
— Боренька, поздравляю с прибавлением семейства!
— Спасибо большое!
— Что, близнецы? Какие загорелые. Оба мальчики?
— Нет, мальчик только справа. Слева — дыня.
Супружеская пара идет с кошелками, полными продуктов.
— Гришенька, — говорит жена, — это ничего, что я бросила нищему деньги?
— Правильно сделала. Слепой человек, надо помочь.
— Но ты же говорил, что они все только притворяются слепыми.
— Нет, это настоящий слепой.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Он же тебе сказал: «Спасибо, красавица!»
— Тростянский, хорошо, что я вас встретил. Вы идете на похороны Кунцевича?
— С какой стати? Он же на мои не придет?
Вот так или примерно так расходятся люди с одесского Привоза. Уже вечереет, зажигаются первые огни, а на свежем морском ветру гордо полощется самодельный транспарант: «Господа! Приезжайте в Одессу, не то Одесса приедет к вам!»
Еврейские мужья
У англичанина есть жена, есть любовница, но он любит жену.
У француза есть жена и есть любовница, но он любит любовницу.
У еврея есть жена и есть любовница, но он любит маму.
К чему я это говорю?.. Чтобы вы знали, что такое еврейские мужья. Если не знаете, то я скажу: еврейский муж — это самолет, потому что на земле от него нет никакой пользы.
Впрочем, не буду отвлекаться, расскажу все по порядку. Мой первый муж, Изя, был порядочный человек. Честный, скромный, не швицер, не фасонщик. У него был только один недостаток: он был шибко партийный. Когда его в первый раз увидела моя мама, она сказала всего три слова: а ничтожество, а гурнешт, а коммунист. А от себя добавлю: не просто коммунист, а мишигенер коммунист.
В первый же день свадьбы он повесил у нас в спальне портреты Маркса и Энгельса. Я говорю:
— Изенька, мне неудобно переодеваться перед незнакомыми людьми.
— Что значит «незнакомыми»? Это вожди мирового пролетариата! И я хочу, чтобы они висели здесь.
Я сказала:
— Ладно, ладно, успокойся! Хорошо еще, что ты их не положил с нами в кровать.
А про себя подумала: «Что я буду из-за них ссориться? Хочет — пусть висят, чтобы они уже все висели».
По ночам мой Изя не спал и не давал заснуть мне. Нет, не то. что вы думаете, его волновало совсем другое: чтобы коммунизм победил во всем мире. Хотя, что этот мир сделал ему плохого — я не знаю!
Но мало того, что он был ненормальный, он еще взялся за меня: