— Слушай, как это нет? Горячей воды в номерах нет, занавески на окнах нет, вароньи яйца тоже нет?
— Нет, понимаешь, нет!
— А какие есть?
— Куриные, вот какие!
— А я тебя что прошу? Куриные вароньи яйца.
Она говорит:
— Я тебе что, Мичурин, курицу с вороной скрещивать?
— Слушай, не надо скрещивать. Сделай просто вароньи.
— Ой, мама, меня сейчас удар хватит! Что ты хочешь, упрямый человек?
— Я хочу, чтобы ты взял два яйца, положил каструлька, вскипятил, и тогда сирые яйца станут вароньи, понимаешь, вароньи!
Веришь — нет, два часа сидел, чтобы покушать обикновенные вароньи яйца!»
Друзья внимательно выслушали весь текст, и один из них, Темурчик, сказал:
— Аркадий, геноцвале, читай этот рассказ спокойно. У нас в Грузии столько разных областей: Менгрелия, Кахетия, Аджария. На твой акцент каждый подумает, что речь идет о другом!
Вечером я впервые исполнил этот номер, и его приняли выше всяких ожиданий. Кстати, потом этот монолог еще долго жил на эстраде в исполнении Геннадия Хазанова.
Между прочим, это сочетание слов «вароньи яйца» придумал не я. Я их случайно услышал в Сухуми на базаре, где старик-грузин, заложив пальцы за кушак, громко рекламировал свой товар: «Вино! Вино! Вароньи яйца!» Такой статный старик, весь в черном, с седыми усами, красивый, какими бывают старики только на Кавказе (где так уважают старость). Я подошел к нему и спросил:
— Батоно! Вот вы, наверное, хорошо разбираетесь в вине. Скажите, какое вино полезней: белое или красное?
— Конечно, красное, сынок.
— Почему?
— Ты сам подумай. Вот пьешь белый вино, писаешь чем? Белым. Правильно?
— Вроде, да.
— А пьешь красный вино, писаешь чем? Тоже белым. Значит, что-то в организме остается!
И вот это сочетание полной серьезности и абсолютного наива так всегда подкупали меня в этих людях. Строго говоря, это вообще дети. Добродушные, хвастливые, вспыхивающие из-за пустяков и при этом всё быстро забывающие. Они, кстати, сами знают за собой все эти свойства и так показывают себя в своих прелестных фильмах, спектаклях, книгах. Они даже анекдоты про себя сочиняют такие же наивно-детские:
«Один грузин решил послать маме свою фотографию. Пригласил фотографа и говорит:
— Уважаемый! Давай я встану вон за то дерево, а ты меня снимешь.
— Слушай, что говоришь! Как за дерево? Тебя же на фото не будет видно.
— Ай, как не понимаешь! Вот мама получит это фото, посмотрит и скажет: «А где же мой Гиви?» Тут я выхожу из-за дерева и говорю: «Мама! Вот он я!»
Или такой анекдот:
«В купе поезда среди других пассажиров едет пожилой грузин. Время от времени он принимает какие-то таблетки и каждый раз после этого громко делает вот так: «Пи-пи-пи!» Раз сделал, другой, на третий раз один пассажир ему говорит:
— Послушайте, а почему вы каждый раз, когда принимаете таблетку, сразу начинаете пищать?
— Дорогой, ты грамотный? Посмотри, что на коробочке с таблетками написано: «Принимай. После пищи!»
Ну ладно, это анекдоты. А разве то, что происходит с ними в жизни, сильно отличается от анекдота?..
Я помню, в Москву из Сухуми приехал мой знакомый Омик. Звонит мне:
— Аркадий, слушай, пойдем со мной на выставку фараонов?
Каких еще фараонов?
Что, не знаешь?.. Нехорошо! Из Египта привезли. Уже две недели у вас идет.
Я говорю:
Слушай, а на черта тебе эти фараоны?
— Ай, как нехорошо сказал! Културный человек должен всё видеть.
Пришлось пойти с ним в Пушкинский музей на эту выставку. Пристроились с ним к какой-то экскурсии, слушаем. Экскурсовод говорит:
Товарищи! Это перед вами жена фараона… Это сын фараона… Это брат… А вот это мумия фараона.
Тут мой Омик вылезает из-за чьей-то спины и спрашивает:
— Я извиняюсь, а мумия — она кем фараону приходится?
Я потом еще долго дразнил его по телефону:
— Дорогой, скажите: вот в Мавзолее мумия лежит. Она кем Ленину приходится?..
Но, надо сказать, что хохотал он вместе со мной. Удивительные люди: из-за пустяка они могут схватиться за кинжал и простить тебе гораздо более серьезные вещи, если чувствуют, что ты их любишь. А как их можно не любить, когда они такие смешные?
Русский драматический театр в Тбилиси, который играл мою детскую пьесу «Происшествие в стране Мульти-Пульти», узнав, что я в Тбилиси, пригласил меня на спектакль. В тот день шло юбилейное представление, какой-то двухсотый или трехсотый спектакль «Красной Шапочки». Во всех театрах, когда число спектаклей переваливает за сотню, актерам становится скучно и они начинают импровизировать на сцене и разыгрывать друг друга. То же самое произошло в этот день. Думаю, они это устроили специально для меня. В классической сцене, где Шапочка приходит к бабушке, а там в постели лежит Серый Волк в чепчике. Диалог помню, как сейчас: