Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский

Антология Сатиры и Юмора России XX века «Александр Курляндский» Том 42

_{АНТОЛОГИЯ САТИРЫ И ЮМОРА РОССИИ XX ВЕКА}

_{Александр Курляндский}

_{Серия основана в 2000 году}

_{С июня 2003 г. за создание «Антологии Сатиры и Юмора В России XX века» издательство «Эксмо» — лауреат премии международного фестиваля «Золотой Остап»}

_{Редколлегия:}

_{Аркадий Арканов, Никита Богословский, Владимир Войнович, Игорь Иртеньев, проф., доктор филолог, наук Владимир Новиков, Лев Новоженов, Бенедикт Сарнов, Александр Ткаченко, академик Вилен Федоров, Леонид Шкурович}

_{Главный редактор, автор проекта Юрий Кушак}

_{Дизайн переплета Ахмед Мусин}

_{В книге использованы материалы из личного архива автора}

_{Обращаем особое внимание читателей:}

_{Автор графики, украсившей прозу Автора, — сам Автор}

Послесловие

Многоуважаемый читатель. Не удивляйся. Это не издательская ошибка. Вместо «Предисловия», которому положено быть на этом месте, вдруг и «Послесловие».

Дело в том, что все в нашей жизни начинается с конца. С конца учебника мы решаем задачки, с конца очереди идем в ее начало, в конце газет и журналов находится уголок юмора.

Эту книгу ты, наверно, тоже начал читать с конца. То есть уже прочитал. То есть составил о ней свое мнение. Вот почему здесь, именно на этом месте — «Послесловие».

Ну, что тебе сказать об авторе, то есть обо мне? (Всегда после прочитанного интересно узнать что-то об авторе.)

Я родился в те далекие времена, когда не было «Ну, погоди!». Образование получил высшее, но не то, которое мне потом пригодилось. Я окончил Московский строительный институт. Два года работал прорабом на стройках коммунизма. Ставил унитазы и смывные бачки. Затем три года был офицером Советской армии. Строил всякие секретные объекты, которые сейчас взрывают. То замечательное время я отразил в повести «Необыкновенное происшествие в деревне Огрызки». Ты, наверно, уже ее прочитал.

Творить начал с детства. Выгоняли из школы, из института (шутка). Из школы — не шутка. В пятом, кажется, классе начал сочинять. Сам писал и издавал рукописный журнал «Клизма». Эпиграфом там было: «Назначение «Клизмы» — прочищать застои и запоры в мозгах людей». Классная руководительница обнаружила в журнале свой портрет и послала меня за родителями, «прочищать застои…». Так я понял, что сатира — жанр опасный. Я был прогульщиком, вместо школы часто бегал в кинотеатр «Колизей». Любил бродить по Москве, кататься по улицам на велосипеде. Это летом. А зимой — на коньках, по льду Чистых прудов, что рядом с тем же «Колизеем». Потом, спустя много лет, детские эти приключения стали повестью «Моя бабушка — ведьма», которая сначала была сценарием фильма. Про него (то есть про сценарий) говорили, что это изящная литература, но никакой не сценарий. Под этим предлогом фильм, конечно, не сняли. Раз это «изящная литература», я стал предлагать ее в различные издательства. Но мне сказали, что это никакая не литература, а обыкновенный сценарий. «Несите его скорей в кино». В конце концов я настолько запутался, что сам не понимал, что написал.

В институт я пошел строительный, хотя мечтал в юности строить ракеты и даже запускал их прототипы из фотопленки (горючее) и фольги от сигарет (корпус). Ракеты часто взрывались на пусковой площадке, то есть на подоконнике, и вся квартира окутывалась ядовитым дымом. Но не это меня отпугнуло от поступления в «ракетный» институт, а слишком большой конкурс. Почему я пошел в строительный? Москва в те времена начинала строиться. Она хорошела, расширялась, и была надежда остаться в ней надолго. А с ракетами я все же встретился, но намного позже, перед кубинским кризисом. Когда меня призвали в Советскую армию. Я был глубоко мирным человеком и веселил однополчан, называя фуражку кепкой, солдат — ребятами, а спирт — водкою. Тем не менее мой взвод был од ним из лучших, а моя фотография висела на Доске почета. Но я опять забегаю вперед.

В институте я не очень отягощал себя учебой, играл в шахматы, футбол. Имею по тому и другому первые разряды, что мне дает право говорить: «Я спортсмен с головы до ног». (Для тех, кто не понял: шахматы — голова, футбол — ноги.) Но особенной страстью осталось сочинять смешное. За это уже ниоткуда не выгоняли — наступила «оттепель». Я писал капустники, затем юмористические рассказы в различные печатные и непечатные (радио, телевидение) органы. Стал автором популярных передач «С добрым утром», «Голубой огонек», отдела сатиры и юмора «Литературной газеты» — «Клуб 12 стульев».