Сидим мы так, разговариваем душевно, и вдруг подходит сестра-хозяйка и подсаживает еще одного человека, молодого парня в кожаном пиджаке и джинсах.
— Привет, — говорит, — мужики. Ну?.. Как у вас кормят?
— Бульон с яйцом, — отвечаю я, — фирменное блюдо для тружеников искусства… Если вы, конечно, имеете к нему отношение.
И глазом подмигиваю. Мол, стесняться тут нечего. Он вроде бы понял и тоже подмигнул:
— Сколько лет в искусстве, такого не видывал. Оператор я. Со студии хроники. Только закончил картину из жизни китов.
— Китовое мясо напоминает говядину, — ласково улыбнулась ему гримерша. — Особенно в сильно замороженном виде.
— О чем это вы? Что-то я не совсем понимаю.
— А он мне нравится, — захохотал «писатель». — Слова лишнего не вытянешь. Переходи ко мне, ей-ей, не обижу!
— Мне нельзя, у меня три года…
— За что, если не секрет?
— После распределения.
— Квартир или автомобилей?
— Да нет же… после окончания ВГИКа.
— Ну вот что, — не выдержал я, — ты со своим «ВГИКом» нам голову заморочил. Или говори правду, откуда прибыл, или топай отсюда за соседний столик.
Парень смутился и удостоверение вытягивает, что он действительно со студии хроники.
«Писатель» вынул точно такое же. И еще два: нештатного корреспондента журнала «Быт» и литконсультанта фабрики «Ява». «Актер» из кармана свои три вытягивает, «гримерша» еще парочку присоединяет, и мы с женой поверх свои визитки кладем, отпечатанные на твердой глянцевитой бумаге.
Парень смотрит на образовавшуюся горку, медленно встает и идет к выходу. Странный какой-то, чокнутый. Похоже, что действительно из искусства. Одно меня только в нем настораживает. Если он из искусства, то как в Дом творчества путевку достал?
Я сидел дома и смотрел телевизор, когда неожиданно раздался звонок и в комнату ворвался приятель. По его лицу я сразу понял: что-то произошло.
— Ты знаешь? — закричал он еще с порога. — Я развожусь с женой!
— Успокойся, — сказал я. — Сейчас многие разводятся.
— Да. Но ты не знаешь почему?!
— А почему?
— Она… она… Ну, как бы помягче выразиться… Ну, в общем, она дальтоник… Вернее, дальтоничка!
— Послушай, — сказал я. — Ты меня, конечно, извини. Я не хочу вмешиваться в вашу личную жизнь. Но что это такое?
— Как?! Ты разве не знаешь?
— Нет, я ведь холостяк.
— Это не имеет значения. Это совсем другое. Не то, что ты думаешь. Это связано с глазами.
— С глазами?
— Да! Дальтоник — это человек, который не различает цветов. Ему что красный, что голубой, что фиолетовый в крапинку.
— Не может быть!
— Честное слово! Даришь ему розы, а ему кажется, что незабудки. Везешь отдыхать на Черное море, а ему все равно что на Белое!
— Так ведь это же хорошо! Вези его… то есть ее, на Белое, если ей все равно. Так даже дешевле.
Приятель вздохнул:
— Тебе хорошо… А я больше так не могу! Ты себе не представляешь, какая это мука — жить с дальтоничкой. Даже духи. Ей что «Белая сирень», что «Красный мак», что «Серебристый ландыш»!
— Постой, погоди! Ну это ты слишком. Духи ведь всегда можно понюхать.
— Как это?
— Очень просто. Открыть пробку и понюхать.
— А зачем?
— Чтобы запах узнать.
— Запах?
— Конечно. Ведь духи пахнут по-разному.
— Никогда не замечал… По-моему, они пахнут все одинаково.
— Одинаково?!
— Конечно!
— А как же ты тогда их различаешь?
— По цвету. Одни чуть желтее, другие чуть светлее.
— А запах?
— Что запах?
— Но ведь они имеют запах!
— Какой запах?! Чего запах?! Что ты пристал ко мне со своим запахом?! Я же тебе ясно сказал: все духи пахнут одинаково!
— Послушай, — сказал я. — Мне очень жаль, но у тебя что-то с обонянием… Дело в том, что духи имеют свой запах.
— Правда?
— Честное слово!
Приятель задумался:
— Ты знаешь, по-моему, она давно догадывалась.
— Вот видишь, как она тебя любит!
— Да, я здорово перед ней виноват…
Потом он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся;
— Ты знаешь… По-моему, это все ерунда! Главное, что мы любим друг друга! А все остальное не имеет значения! У каждого из нас есть недостатки.
Он немного помолчал.
— Скоро у нее день рождения… Я сделаю ей подарок. Куплю телевизор. Она давно об этом мечтала. А в том, что она дальтоничка, есть даже свое преимущество.
Он подмигнул мне и добавил:
— Я скажу, что телевизор — цветной. Она ведь все равно не разбирается.