Батюшка усмехнулся:
— А профсоюзная организация у вас есть?
— Ну есть…
— Должна она этим вопросом заниматься?
— Должна.
— Тогда зачем богу вмешиваться в дела вашей профсоюзной организации? У него своих дел хватает. А не справляются, так он с них взыщет на Страшном суде.
— Это что еще за Страшный суд?
— А это такой день, когда все предстанут перед очами божьими и каждому воздаст он по заслугам.
Парень недоверчиво посмотрел на священника.
— Откуда вы знаете?
— Это Христос сказал, сын божий.
— Не было никакого Христа.
— Представьте себе — был.
— Ну да, конечно, Христос был, бог был, и вообще… у попа была собака.
Батюшка недовольно хмыкнул:
— Молоды вы еще об этом судить.
— Ничего я не молод.
Батюшка взглянул на юношу.
— Простите, а вы с какого года?
— С пятьдесят пятого.
— Значит, с 1955… А от чего?
— Как — от чего?
— Ну, от чего летоисчисление ведется?
— От нуля.
— Ошибаетесь, от рождества Христова.
— Не может быть.
— Общеизвестный факт. А по-вашему выходит, что Христос родиться-то родился, а жить вроде бы и не жил.
— Про Христа не знаю, а бога точно нет. Его попы придумали, чтобы народ обманывать.
— Это кто вам сказал?
— Никто. Это я в журнале прочел.
— А почему вы думаете, что это правда?
— Раз напечатано, — значит, правда.
Батюшка достал из портфеля книгу.
— Прочтите, здесь тоже что-то напечатано.
Юноша взял книгу в красивом кожаном переплете.
— «…И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему…» Это что за книга?
— Это Библия.
— Ну мало ли что там напечатают.
— Выходит, что не всему напечатанному можно верить?
— Выходит, так… Только я все равно знаю, что это неправда.
— Что — неправда?
— То, что в вашей книге написано.
— Почему?
— Потому что люди не от бога, а от обезьяны. Это нам еще в третьем классе говорили.
— И от какой обезьяны — вам тоже говорили?
— От человекообразной. От шимпанзе, гориллы, орангутанга…
— Это что же, вроде тех, что в зоопарке?
— Ну да, вроде тех.
— Тогда почему же, молодой человек, те обезьяны, из зоопарка, людьми не становятся?
— Не знаю, — неуверенно сказал юноша, — наверное, условия не те. Когда обезьяна с дерева слезла, у нее передние конечности развились. Вот она и стала человеком.
— А знаете ли вы, молодой человек, как у слона хобот развит? Что же он человеком не становится?
Юноша на минуту задумался.
— Нет, — сказал он решительно, — слон не может стать человеком.
— Правильно, — согласился священник, — ни слон, ни бегемот, ни обезьяна. Потому что человека создал бог по образу и подобию своему.
Электричка замедлила ход.
— Станция Загорск! — хриплым голосом объявил репродуктор.
Батюшка снял с полки сумку и стал торопливо укладывать вещи.
— Послушайте, — робко спросил парень, — вы мне правду скажите. Что же это получается, что на самом деле бог есть?
Батюшка одернул рясу и внимательно посмотрел на юношу.
— Нет, — тихо сказал он, — к сожалению, нет.
И, взвалив на плечо тяжелую сумку, добавил:
— Но чтобы это понять, надо сначала в него поверить.
Петр Семенович Блинов начал воспринимать абцилохордию окружающего мира. Еще вчера, как и всякий нормальный человек, он обладал только пятью органами чувств. Сегодня же к ним прибавилось еще и шестое — абцилохордия. И все предметы, знакомые ему с детства, — столы, стулья, тапочки, троллейбусы — стали обладать каким-то новым, незнакомым ему ранее качеством. Трудно сказать, что это было. Может, электромагнитные волны или какое-нибудь особое, неизвестное науке, излучение, но факт остается фактом: у Петра Семеновича появилось чувство абцилохордии.
Первой, кому он сообщил об этой удивительной новости, была жена.
— Абцилохордия? — спросила она. — Это что такое?
— Не знаю, — сказал Петр Семенович. — Ничего не знаю. Только чувствую все время что-то, что и объяснить не могу.
— Как же так, — сказала жена, — чувствуешь, а не знаешь что.
— Нет, я-то знаю, но объяснить не могу
— Значит, не чувствуешь.
— Да ты пойми, — сказал Петр Семенович. — Вот стул, например. Что он: мягкий, серый… Ну, что еще?
— Деревянный, — сказала жена.
— Правильно, деревянный. А я вот еще чувствую, что у него большая абцилохордия. Мне даже сидеть на нем противно.